трудно учить языки.
– Мы не можем все время отгонять тебя, – подумав, решил Антуан. – Поэтому… поэтому…
Петер напрягся. Он явно считал себя обязанным нам послужить и боялся, что его прогонят прочь.
– Поэтому мы кое-что объясним тебе, – решил Антуан. – И сказанное останется тайной.
– Пусть падет на меня гнев Искупителя, если я ее выдам! – жарко произнес Петер.
– Нам требуется найти четверых, – сказал Антуан. – Это молодая и красивая женщина обычного, чуть худощавого телосложения и среднего роста. Второй – мужчина средних лет, высокий, широкоплечий, сильный, говорящий с небольшим германским акцентом. Кстати, акцент такой должен быть тебе хорошо знаком, ибо родом он из-под Вены. Еще одна женщина, средних лет, или, вернее сказать, старше средних, лицо обычное, симпатичное, но невнятное. И последний – мальчик-подросток, ничем особо не примечательный. Цвет волос, форма носа, полнота и подобные приметы ничем нам не помогут. Все эти люди будут маскироваться, прятаться, перекрашивать волосы, подкладывать подушки под одежду. Женщины могут попробовать одеться мужчинами. Мальчик может попробовать переодеться в девушку. Они могут быть все вчетвером, или попарно, или даже поодиночке. У них наверняка есть верные люди в Аквиникуме, которые помогут скрыться. Петер размеренно кивал.
– Вот и все, пожалуй, – решил Антуан. – Если мы найдем этих людей, это не принесет зла. Наоборот. Но задача не из легких.
– Кого важнее найти? – спросил Петер.
– Мальчика, – неохотно признался Антуан. – Впрочем, достаточно найти хотя бы одного из четверки. Да, кстати! Очень может быть, что их нет в Аквиникуме. Что они еще не приехали, уже уехали или вовсе тут не объявятся.
Если бы мне довелось услышать такую задачу, я бы за голову схватился. В большом городе искать четверых беглецов, имеющих надежную поддержку! Да еще знать, что они могут вовсе в городе не находиться!
Но Петер думал.
– Мы можем привлечь к поиску еще кого-то? – спросил он.
– Нет, – тут же отрезал я. – Никого. Ни твоих лучших друзей, ни твою невесту, ни твоих родителей. Никого!
– Если они прячутся у верных людей, то их не найти, – сказал Петер. – Другое дело, если все-таки рискуют выходить на улицы города.
– Аквиникум – большой город, – кисло сказал я. – Ходить по улицам – бесполезное занятие.
– Не по улицам. – Петер замотал головой. – Нет! Эти люди бывали у нас раньше?
– Вряд ли, кроме Ар… – Я замялся. – Кроме мужчины.
– Даже если они прячутся, то им интересно будет посмотреть на город, – сказал Петер. – Может быть, стоит искать их в самых знаменитых местах? Опера, старинные бани, соборы, дворец Вайдахуньяд, подземная церковь, смотровая башня…
– У вас одних бань – больше сотни, – заметил Антуан. – Велик ли шанс?
Петер кивнул, соглашаясь. Потом задумчиво сказал:
– Да, в каком-то одном месте их искать бесполезно. А вот если… – Он задумался. – Просто так ходить по улицам эти люди вряд ли станут, правда? Наверное, наймут экипаж. С темными стеклами, занавесями. Чтобы можно было поездить по городу, осмотреться, где-нибудь выйти… Надо пройти по всем каретным дворам и расспросить, не нанимал ли кто в последнее время закрытый экипаж на четверых. Дни стоят теплые, таких заказов много не будет.
Мы с Антуаном переглянулись. Да, конечно, веры в подобную затею было немного. И все-таки это уже шанс!
– А ты молодец, Петер, – сказал Антуан.
У первого каретного двора, куда привел нас Петер, было многолюдно. В основном здесь толпились крестьяне, нанимая грузовые повозки, но были и люди побогаче, арендующие прогулочные экипажи.
– Ждите здесь, – сказал Петер и отошел к одному из старших возчиков. Вначале разговор у них шел вяло, возчику явно было недосуг общаться с любопытным молодым человеком. Потом из рук Петера перекочевала к возчику мелкая железная монета, и тот сразу обрел любезность. А уж после пятиминутного разговора, в ходе которого возчик то и дело таращился на нас, он вообще стал самой любезностью.
– Что ты ему наплел? – спросил я, когда Петер вернулся к нам. Юноша слегка смутился:
– Ну… я сказал, что вы – богатый купец из Лютеции. И что ваша жена сбежала от вас с германским офицером, прихватив с собой сынишку и старую верную служанку. Вот вы, с вашим папашей, ее и ищите, чтобы вернуть домой.
– Так ты меня рогами украсил? – ужаснулся я.
– Украсил, – сознался Петер. – Но это самая лучшая история, которую можно было придумать. Германцев у нас не очень-то любят, скорее уж к вам симпатией проникнутся.
Я махнул рукой. Ну что ж тут поделать – буду в глазах возчиков рогоносцем…
– Не нанимали здесь экипажей подобные люди, – продолжал Петер. – Никто не помнит ни здоровенного офицера, ни подростка, ни молодой красивой женщины…
– Петер, насколько тебе легко ходить? – спросил неожиданно Антуан.
Петер заколебался:
– У меня больше нет боли, его преосвященство исцелил меня…
– Боли нет, а хватает ли сил?
Петер покачал головой.
– Нет. Если честно, то я едва стою на ногах.
– Найми экипаж, – предложил Антуан. – Я тоже не в силах весь день бродить по городу.
Через четверть часа мы выехали с каретного двора в уютной двуколке. Втроем в ней было чуть тесновато, но не слишком. Возчик, вначале неодобрительно воспринявший распоряжение ездить по другим каретным дворам – видно, недолюбливал конкурентов, был посвящен в историю, и даже сказал мне что-то с явной симпатией.
– Он рекомендует вам выгнать жену из дома с позором, служанку отдать под суд, на офицера написать петицию префекту, а ребенка забрать с собой и далее воспитывать в строгости, – перевел Петер.
– Не премину так поступить, – согласился я.
Что может быть лучше прогулки по красивому городу, в хорошую погоду и в экипаже? Ветерок приятно обдувал лица, Антуан, устроившись поудобнее, достал фляжку с галлийским коньяком и пустил ее по кругу. Мы подъезжали к одному каретному двору за другим. Петер выбирался, шел разговаривать с возчиками – каждый раз излагая душещипательную историю об изменнице-жене. Я получал свою порцию советов – самые кровожадные даже предлагали побить беглянку камнями, как некогда было принято у иудеев. Но выйти на след мы никак не могли.
К вечеру мы обшарили всю Буду и Обуду. Оставался Пешт, но это была работа на целый день. На каждом каретном дворе, где мы побывали, Петер от моего имени обещал большое вознаграждение – если вдруг обратятся подходящие под описание люди. Адрес он оставлял свой.
– Думаю, стоит поесть и возвращаться по домам, – сказал Антуан. – Продолжим завтра.
– Еще один каретный двор, это совсем рядом, за мостом, – предложил Петер.
Я пожал плечами. Моя вера в удачу уже иссякала, но почему бы и не проверить до конца? Сколько раз уже со мной случалось, что именно последняя попытка приносила удачу? Уж было решишь, что замок не открыть, но на последний раз попробуешь – и получается. Смиришься, что старая карта лжет, а попытаешься напоследок заново ориентиры просчитать – и находишь вход в забытый всеми древний храм.
Последняя попытка – она часто удачу приносит.
Этот каретный двор производил хорошее впечатление. Длинные ряды конюшен, причем оборудованных по последнему слову науки – навозом почти не воняло. И экипажи здесь казались поновее и посимпатичнее, чем в других местах, многие – на каучуковых колесах, с мощными ацетиленовыми фонарями. Обслуга, видно, тоже была вышколена строгими хозяевами – здесь Петеру пришлось очень долго общаться с возчиками и потратить не меньше трех железных марок. Наконец он вернулся, виновато разводя руками:
