— Боже мой! — внезапно воскликнул доктор Уордс, и его карие глаза загорелись. — Вот глупец, какой же я глупец, Джоан. Видите ли, инспектор, — какая все же любопытная вещь человеческая память, да? — видите ли, сэр, в прошлый четверг в это время я был с мисс Бретт!
— Вот как? — Инспектор медленно перевел взгляд с врача на Джоан. — Очень мило.
— Да, — заторопилась Джоан. — Это было после того, как я видела, что горничная впустила в дом Гримшоу. Я вернулась к себе, а доктор Уордс постучал в дверь и спросил, не хочу ли я прогуляться куда- нибудь в город...
— Конечно, — пробормотал англичанин, — и мы вскоре вышли из дому, доплелись до какого-то кафе на Пятьдесят седьмой улице — не могу припомнить, как оно называлось, — и весело провели вечер. Вернулись мы, кажется, в полночь, так, Джоан?
— По-моему, так, доктор.
Старик проворчал:
— Очень мило. Очень... Ну, Белл, вы все-таки думаете, что вот этот сидящий здесь человек и был тем самым последним посетителем?
— Я знаю, что это он, — упрямо сказал Белл.
Доктор Уордс хрюкнул, и инспектор, подпрыгнув, вскочил на ноги. Его добродушия как не бывало.
— Белл, — рявкнул он, — это отчет — будем называть это «отчетом» — за троих: Слоун, миссис Слоун, доктор Уордс! А еще двое мужчин? Вы видите кого-то из них здесь?
Белл помотал головой:
— Я уверен, что среди сидящих здесь джентльменов ни одного из них нет, сэр. Один из тех двоих был очень высокий — почти гигант. У него были седеющие волосы, красное лицо, типа обожженное на солнце, а выговор как у ирландца. Сейчас не могу вспомнить, пришел ли он между этой дамой и этим джентльменом, — он показал на миссис Слоун и доктора Уордса, — или был одним из первых двоих.
— Высокий ирландец, — пробормотал инспектор. — Каким образом он-то возник? В этом деле не было человека с таким описанием... Хорошо, Белл. Раскладываем ситуацию. Гримшоу входит вместе с мужчиной — с закутанным мужчиной. Затем появляется еще один. Затем входит миссис Слоун. За ней следующий мужчина, и под конец доктор Уордс. Двое из троих оставшихся — это присутствующий здесь Слоун и высокий ирландец. А третий? Есть ли здесь кто-нибудь, похожий на него?
— Правда не знаю, сэр, — с сожалением произнес Белл. — У меня все смешалось. Возможно, этот мистер Слоун был закутан, и, может быть, другой — недостающий — пришел позднее. Я... я...
— Белл! — прогремел инспектор.
Белл вздрогнул.
— Нельзя допустить, чтобы все так и осталось. Ты что, не уверен?
— Я... Нет, сэр, нет.
Инспектор угрюмо огляделся, оценивая аудиторию по шкале своих проницательных старых глаз. Было ясно, что он осматривает комнату в поисках человека, чье описание Белл не вспомнил. И вот в его глазах вспыхнул неистовый блеск, и он проревел:
— Проклятие! Я знал, что кого-то не хватает. Чувствовал! Чини! Где этот щенок Чини?
В ответ пустые взгляды.
— Томас! Кто дежурил у парадной двери?
Вели с виноватым видом вскочил и очень тихо сказал:
— Флинт, инспектор... Квин.
Эллери спрятал улыбку. Прежде он ни разу не слышал, чтобы поседевший на службе бывалый сержант обращался к старику так официально. Судя по бледности, Вели откровенно испугался.
— Достать его!
Вели выскочил с такой скоростью, что инспектор, исторгавший из недр своего крохотного существа страшное рычание, даже чуть приутих. Сержант привел дрожащего Флинта — почти такого же внушительного, как он сам, но в данный момент просто сильно перепуганного.
— Ну, Флинт, — угрожающим тоном произнес инспектор, — входи. Входи!
Флинт заладил:
— Да, шеф. Да, шеф.
— Флинт, ты видел, как Алан Чини выходил из дома?
Флинт судорожно дернул кадыком.
— Да, сэр. Да, шеф.
— Когда?
— Вчера вечером, шеф. В одиннадцать пятнадцать, шеф.
— Куда он направлялся?
— Он что-то сказал про клуб в центре города.
Инспектор спокойно спросил:
— Миссис Слоун, ваш сын принадлежит к какому-нибудь клубу?
С трагическим видом Дельфина Слоун заламывала руки.
— Нет, инспектор, нет. Не могу понять...
— Когда он вернулся, Флинт?
— Он... не возвращался, шеф.
— Не возвращался? — Голос инспектора стал еще спокойнее. — Почему же ты не доложил об этом сержанту Вели?
Флинт умирал в муках.
— Я-а... как раз собирался доложить, шеф. Я заступил вчера в одиннадцать, и меня должны сменить через пару минут. Я собирался доложить об этом, шеф. Подумал, может, он где-то загулял. И вообще, шеф, у него не было никаких вещей, ничего такого...
— Подожди меня за дверью. Я еще займусь тобой, — проговорил старик все тем же вселяющим ужас, ровным голосом.
Флинт вышел с видом приговоренного к смерти[16].
Сержант Вели дергал посиневшей щекой и бубнил:
— Это не Флинт виноват, инспектор Квин. Это моя вина. Вы велели мне собрать всех. Я должен был сам это сделать — мы бы спохватились раньше...
— Заткнись, Томас. Миссис Слоун, у вашего сына есть счет в банке?
Дрожащим голосом она сказала:
— Да. Да, инспектор. В Коммерческом национальном банке.
— Томас, позвони в Коммерческий национальный банк и узнай, снимал ли Алан Чини сегодня утром деньги.
Чтобы подойти к столу, сержанту Вели нужно было протиснуться мимо Джоан Бретт. Он пробормотал извинения, но она не двинулась. И даже Вели, поглощенного личными невзгодами, поразили ужас и отчаяние в глазах девушки. Стиснув руки на коленях, она едва дышала. Вели потер свою бульдожью челюсть и обошел ее стул кругом. Сняв телефонную трубку, он все еще не сводил с нее взгляда, но теперь уже обычного своего тяжелого взгляда.
— Вы можете предположить, мадам, — отрывисто спросил инспектор у миссис Слоун, — куда направился ваш сын?
— Нет. Я... Вы же не думаете...
— А вы, Слоун? Мальчик ничего не говорил вам вчера, куда он собрался?
— Ни слова. Я не могу...
— Ну, Томас? — нетерпеливо крикнул инспектор. — Каков ответ?
— Выясняют. — Вели произнес в трубку несколько кратких фраз, пару раз кивнул и, наконец, положил трубку. Засунув руки в карманы, он спокойно сказал: — Улетела пташка, шеф. Очистил свой счет в банке в девять утра.
— Вот черт, — сказал инспектор.
Дельфина Слоун поднялась с кресла, помедлила, окинула комнату диким взглядом и, когда Гилберт Слоун коснулся ее руки, опять села.
