заржали, ощутив на себе зубы и когти. Снова и снова меч Рольфа, натыкаясь на преграду, рассекал кожистую шкуру, разрубал плоть и тонкие кости. Затем внезапно стая рассеялась; те рептилии, которые могли, продолжали кружить на безопасном расстоянии, изливая криками свою ярость; около полудюжины их, мертвых и раненых, остались истекать кровью на иссушающем песке. Когда враг приблизился вплотную, Кэтрин укрылась под своим просторным плащом и осталась невредимой, хотя ее плащ и был порван в нескольких местах. Не был ранен и Рольф, но дрожащие лошади с тихим ржанием истекали кровью — у каждой было по несколько ран.
Тем не менее лошади все же трусили рысью, а сейчас было не время и не место делать остановку и заниматься их ранами, если с этим можно было подождать. Рольф в любую минуту ожидал появления вражеской кавалерии; вихрь, должно быть, уже рассеялся, хотя в том месте все еще висел клуб пыли, отчего трудно было разглядеть, что происходило за ним. Мевик выиграл время, дал ему возможность спастись; какой ценой — об этом Рольф старался не думать.
Рептилии упорно кружили над ними. Кэтрин молча скакала рядом с Рольфом, задрав подбородок, со стрелой, наложенной на тетиву лука.
День разгорался, и рептилии постепенно отлетали все дальше и в конце концов разорвали свой круг и приземлились, оставив одну следить за Рольфом и Кэтрин издали с воздуха. Рольф объявил привал и почти целиком посвятил его заботе о лошадях — их раны кровоточили сильнее, чем он полагал. Над ними уже жужжали насекомые. При умелой помощи Кэтрин он сделал, что смог, чтобы очистить раны и наложить повязки, где это было возможно. Затем, перед тем как снова сесть в седла, они с Кэтрин прошли некоторое расстояние пешком, ведя лошадей в поводу.
Учитывая урон, который понесли рептилии при первой атаке, Рольф не удивлялся, что твари воздерживались от второго нападения. Когда около полудня они превратились в угрожающую тучу, Кэтрин пустила в них еще одну стрелу. Рептилии угрожающе загалдели, но не стали подлетать ближе.
Километры медленно, но непрерывно убегали под ноги бредущих лошадей. Дважды после полудня Рольф останавливался для отдыха и занимался лошадьми, насколько это было возможно; кроме того, длинные участки пути они с Кэтрин шли пешком. Далеко позади на горизонте по-прежнему стоял столб пыли. Он еще раз попытался обнаружить присутствие Арднеха и приободрился: помощь должна была быть оказана или уже оказывалась. Какого рода помощь — не было объяснено, но Рольф почувствовал некоторое облегчение. Он еще больше воспрянул духом, когда в конце концов, прокричав последние проклятия, рептилии начали вынужденное отступление к безопасным насестам, которые им нужно было отыскать до наступления ночи.
Вскоре Рольф объявил остановку. Лошади шатались и спотыкались от усталости. Место, к которому они подошли, выглядело не хуже любого другого, которое они могли здесь найти. Оно представляло собой почти пересохшее русло ручья с берегами, заросшими густой травой и кустарником. Кое-где даже росли редкие деревья.
Раны животных представляли собой глубокие царапины, в которых, похоже, начиналось заражение. Когда Рольф и Кэтрин сделали, что могли, для животных и немного поели сами, уже стемнело.
— Отдыхать, — пробормотал Рольф. Кэтрин, слишком усталая, чтобы ответить, рухнула безмолвным комочком.
Он тоже слишком устал, чтобы пытаться бодрствовать, когда вероятность появления врага, похоже, стала мала. Он пристроил оружие под рукой и начал задремывать в душной ночи, сидя в излучине высохшего ручья и привалившись спиной к берегу. Он рассеянно задумался о Кэтрин, о том, как она стала рабыней, чего она могла хотеть… он слишком хотел спать, чтобы долго размышлять.
Внезапно проснувшись от жужжания насекомых, Рольф прежде, чем пошевелиться, быстро оглядел ночной мир вокруг себя. Звездная пыль Млечного Пути широкой полосой перечеркивала наискось все небо. Ему потребовалась секунда или две прежде, чем он увидел, что именно разбудило его.
Напротив, сидя на высоком краю оврага, неподвижно отдыхала огромная птица; ее оперенный силуэт отбрасывал темную тень в свете звезд. Когда Рольф повернул голову к птице, он увидел, что ее огромные крылья, удерживая равновесие, раскрылись и распростерлись много шире, чем человек мог бы развести руки.
Певучий голос птицы был таким тихим, что ему пришлось внимательно прислушиваться, чтобы разобрать все слова.
— Рооольф из Раазооренных Земель, боольше не отдыхай этой ночью. Те, кто преследует тебя, очень близко, и они придут с первыми утренними лучами.
Рольф глянул вверх, на звезды, чтобы определить время. Он спал всего три или четыре часа, но чувствовал себя определенно посвежевшим. Лошади, привыкшие к птицам, стоя дремали там, где он привязал их, немного в стороне. Поднявшись на ноги и начиная собирать свои скудные пожитки, он спросил птицу:
— А как там мои друзья, которые дрались, чтобы выиграть для меня время?
— Со мной говорил высокий грузный колдун, — ответила птица. — Он велел передать тееебе, что Мецгар погиб, но с остальными все в порядке.
— Ах. — Высокий Мецгар, с длинной бородой и длинными-длинными рассказами…
— Еще я должен сказать тебе, что в эту страну с юга двинулись и друзья, и враги. Но все они еще находятся за много километров отсюда. И ещеоо, Дункан хочет знать, что ты будееешь делать дальшеее.
— Скажи Дункану, что я еду дальше, — сказал Рольф. Он бросил быстрый взгляд на Кэтрин, но, похоже, девушка не шелохнулась с тех пор, как легла. Он задумался на мгновение и обнаружил нечто новое. — И еще, скажи Дункану и толстому колдуну, что теперь я должен взять еще западнее. Я собираюсь идти еще около часа и попробую снова спрятаться до наступления рассвета. Если преследователей удастся направить прямо на север или к востоку, это мне здорово поможет.
Птица понимающе ухнула один раз, бесшумно взлетела и исчезла среди звезд как раз перед тем, как Кэтрин пошевелилась. Мгновением позже девушка села. Вид у нее был сонный и озадаченный.
— Вставай, — приказал Рольф, — до рассвета нам нужно пройти еще некоторое расстояние. — Она кивнула и встала, медленно, но без возражений. Только теперь он заметил, что Кэтрин, очевидно, не смогла достать сандалии. Ладно, если лошади выдержат, это не так уж важно.
В мехе оставалось не очень много воды, но иссушенная пустыня давно осталась позади, и Рольф не слишком волновался по этому поводу. Животные выглядели достаточно крепкими, но беспокойными — видно, им досаждали раны. Кэтрин время от времени задремывала прямо в седле; Рольф видел, как ее голова начинала клониться вперед, затем рывком вскидывалась, словно девушка пыталась не дать себе заснуть. Сейчас было не время для разговоров; уши нужны были для куда более важных дел.
Небо на востоке еще не начинало бледнеть, а они уже достигли еще одного илистого русла ручья. Это было шире, чем предыдущее, и заросло высоким тростником. Кое-где листва была достаточно густой, чтобы достаточно надежно укрыть их от наблюдения с воздуха. Рольф устроил животным укрытие под высоким берегом высохшего ручья, где они достаточно охотно улеглись после того, как он их напоил. Они с Кэтрин нашли себе два расположенных рядом сухих участка на некотором расстоянии от лошадей, и, пригнув несколько стеблей над головой, чтобы получше замаскироваться, легли и сразу заснули.
Когда Рольф снова проснулся, солнце уже поднялось над горизонтом, и яркие лучи били ему в лицо сквозь листья. Насекомые мирно жужжали в зное летнего дня. Девушка в коричневом наряде служанки, свернувшись калачиком и прикрыв лицо капюшоном плаща, все еще спала. Ее спина была повернута к Рольфу, дыхание — ровное, ноги подобраны под подол платья. Он заметил, что ступни ее босых ног сильно сбиты.
Он тихо поднялся и отправился на короткую разведку, метров на пятьдесят вверх и вниз по илистому руслу, не слишком удаляясь от высокого тростника. Внимательно оглядев небо, он не заметил никаких рептилий. Внимательно оглядев землю под ногами, он нашел место, где, немного покопав, как будто бы можно было добраться до воды. Затем он постоял, вглядываясь в северо-западном направлении. Там виднелись несколько деревьев и большая полоска высокой травы, но укрытие не казалось стоящим того, чтобы попробовать добраться туда днем. Им наконец удалось оторваться от врага, и не было никакого смысла сразу же рисковать быть снова замеченными им. Рольф попытался взвесить вероятность того, что констебль поведет своих людей этой дорогой, наткнется на русло ручья, двинется по нему и найдет их до
