– Этим посланцем был ты.
– Да, все-таки он кое-что соображает, – пробормотал Шокаи.
У входа в пещеру послышался голос Авроры. Рэн вскочил и выглянул наружу.
– Где Доминго?
– Я здесь, – отозвался тот, и Рэн немного успокоился. Аврора до сих пор не верила, что ей угрожает опасность.
Рэн ничем не выдал своей тревоги. Он еще успеет рассказать ей обо всем.
– Как Дахрейн? – спросил он с надеждой.
– Он будет жить, Рэнсом, и мы сохранили ему ногу, но боюсь, небольшая хромота останется.
– Ничего, Дахрейн справится с трудностями.
– Несколько дней он будет спать, но потом ничто не облегчит его боль.
– Ты услышала много нового, – заметил Шокаи, и Аврора с благодарностью взглянула на него.
– Ты любил мою мать? – спросила она. Шокаи пожал плечами.
– Прошло столько лет, а ты ничего не говорил мне.
– Ты ищешь отца, а не мечтателя.
Рэну показалось, что Шокаи смущен.
– Как я понял, в твоих жилах течет королевская кровь, – сказал он Авроре.
Она поморщилась:
– Я не желаю иметь ничего общего со страной, в которой убили свою королеву.
Аврора смотрела на Шокаи так, будто видит его впервые, и только сейчас поняла, как он ей дорог. Она поцеловала его в щеку. Старик что-то пробормотал, но в глазах его светилась поистине родительская любовь. Аврора вдруг выбежала из пещеры. Доминго направился за ней.
** *
Коннор Локвуд вышел из-за кустов, проводил взглядом Аврору и Доминго, посмотрел на освещенный вход в пещеру, затем снова спрятался.
Рэн задержался у выхода:
– Ты о чем-то не хотел говорить при ней, верно? – Он чувствовал: Шокаи утаил что-то важное.
Старик вынул из волос гребень.
– Саи, – сказал он, тряхнув седыми волосами с воинственным видом. – Смотри! – Он взмахнул рукой, и Рэн увидел, как гребень, пролетев через пещеру, глубоко вонзился в плотную корзину.
Шокаи посмотрел на собеседника:
– Гвоздь поднял шляпку, господин. И его старая рана вот здесь. – Он похлопал себя по бедру, многозначительно кивнув на гребень.
«Убийца Касьяндры», – подумал Рэн, а вслух сказал:
– Полагаешь, я заставлю все мужское население острова спускать штаны? – Ему хотелось хорошенько встряхнуть старика, и Шокаи понял это.
– Его лицо было закрыто. Ложные обвинения помогают преступнику оставаться на свободе, – проговорил старик и, помолчав, добавил:
– Целых два десятка лет я мучился вопросом, почему колдун оставил их без всякой защиты, хотя осознавал риск? – Его голос зазвенел.
– И почему не вернулся за своим единственным ребенком?
Рэн понял, как трудно было Шокаи следовать за Авророй, которая разыскивала человека, возможно, убившего ее мать. Эта мысль посетила его впервые, когда Аврора рассказала свою историю. Закрыв глаза, он взмолился, чтобы его подозрения не подтвердились, а отец Авроры оказался подальше отсюда.
Она не выдержит, если узнает, что отец был рядом и не открылся ей.
Сидя возле Дахрейна, Аврора воткнула последнюю нитку из шва на его ране в тряпичную куклу, набитую целебными травами, и положила ее под подушку юноше. Она тихо пела колыбельную, пока Дахрейн не пошевелился. Налив темную жидкость в чашку, Аврора приподняла голову Дахрейна, напоила его, и он снова погрузился в спокойный сон. Девушка неустанно наблюдала за его раной и меняла повязки.
Вдруг Аврора подняла голову. Ухватившись за карниз, в комнату заглянул Коннор Локвуд.
– Добрый день, мистер Локвуд, – сказала Аврора, и он кивнул, бросив взгляд на ее амулет, который начал нагреваться.
– У тебя просто талант лекаря, – заметил Локвуд, посмотрев на юношу.
– Дахрейн сильный и мужественный. – Аврора смочила салфетку и положила ее на лоб больного. – Он не заслужил всего этого, – добавила она с горечью.
– Ты знаешь, что капитан считает меня одним из участников заговора?
– Да. – Аврора снова смочила салфетку. Ей казалось, что Локвуду неприятно находиться рядом с ней. –
