была с мужчиной, который показался ей симпатичным. Тот мужчина побил ее, а потом использовал по- всякому и бросил одну в жуткой темноте, где она плакала, плакала и плакала. И с губ ее слетало лишь одно слово – «папа».
Мэгги закусила нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть. Откуда-то снаружи доносился шум, мужские голоса. Фред, казалось, ничего не слышал, пока вдруг в дверь не постучали. Она почувствовала, как он оцепенел, тихо выругался.
– Полиция! Откройте! – последовал приказ. Фред прошлепал к двери, обмотавшись простыней.
– Не гоните шибко, сейчас открою.
Дверь распахнулась, и на пороге появился один из остинских полицейских. Он бросил взгляд в полутемную комнату поверх массивной фигуры Фреда.
– Удостоверение личности, пожалуйста, сэр. Это ваша жена?
Фред уже отвернулся, выуживая бумажник из кармана брюк. Бледность лица красноречиво свидетельствовала о его замешательстве и страхе. Не хотелось бы ему влипнуть в такую историю по пути домой, к жене.
– Это ваша жена, сэр? – повторил полицейский. – Вы можете предъявить удостоверение личности, мэм?
Мэгги была ошеломлена. Она натянула простыню до подбородка и цеплялась за нее, как утопающий за соломинку.
– Не возражаете, если я включу свет, сэр? – сказал полицейский с насмешливой обходительностью. Мэгги заметила, что он снова оглядел ее изучающим взглядом, примечая темные пятна от размазанной туши под испуганными глазами.
– Что все это значит? – спросил Фред, выуживая из бумажника свои водительские права.
– Облава, сэр, на проституток. Известно, что это Место посещают с незаконными целями. Это ваша жена, сэр?
Фред метнул взгляд на Мэгги, рот у него был полуоткрыт. Он даже не задумался, а не проститутка ли эта девица. Но вопрос о деньгах не возникал.
– Нет, нет, я с нею познакомился только сегодня вечером, – запинаясь, поспешил он ответить.
– Удостоверение личности, мисс?
– Я… у меня нет.
– Водительских прав тоже нет? Карточка социального страхования? Удостоверение с вашего места работы? Сколько же вам лет, мисс? Ваша фамилия и адрес?
Теперь, когда на лицо Мэгги падал свет, полицейский увидел в ее глазах слезы. Подозрения насчет ее возраста у него окрепли.
– Нет, ничего нету, – прошептала она, – только если вас устроит мой ученический билет.
Ученический билет! Фред поперхнулся.
– Послушайте, офицер, я только сегодня вечером с нею познакомился. Я не знал, сколько ей лет. Откуда мне знать, если на ней это платье и вся эта дрянь намазана на лице. Я не знал!
– Она к вам приставала? – спросил полицейский. – Подумайте как следует, сэр. Вам могут быть предъявлены обвинения в совращении малолетних.
Фред подумал минуту, лицо его стало при этом еще бледнее. Пары алкоголя улетучились, оставляя его один на один с действительностью. Ему нужно было подумать о себе и о своей семье.
– Еще как приставала. Двадцать баксов, и я оказался таким дураком, что попался на удочку. Эй, вы не собираетесь меня задерживать, а?
– Нет, если то, что вы сказали, правда. Мы отлавливаем только шлюх, а не их клиентов.
Мэгги хотелось умереть. Ей приказали одеться. Ее отвезут в город. Отправят в тюрьму!
– Только для протокола, мисс, ваше имя, пожалуйста.
– Мэгги. Маргарет Коулмэн. Вы можете связаться с моим отцом на ранчо «Санбридж». Его зовут Мосс Коулмэн.
Полицейский уставился на Мэгги пустым взглядом. Дело пахло чертовски большими деньгами.
Когда в три десять ночи зазвонил телефон, Билли сразу же сняла трубку. Она ждала этого звонка. Чувствовала себя спокойной и уверенной. Это насчет Мэгги – Билли точно знала.
– Билли Коулмэн слушает.
– Миссис Коулмэн, это сержант Дейли из полицейского управления. Некоторое время тому назад мы обнаружили вашу дочь. Был бы очень благодарен, если бы вы немедленно приехали.
– С Мэгги все в порядке?
– Она не пострадала, миссис Коулмэн. Мы присмотрим за ней до вашего приезда.
– Я сейчас буду. Спасибо, сержант.
Билли постучала в дверь Тэда и не удивилась, увидев его совсем одетым.
– Я слышал телефонный звонок. Это насчет Мэгги, да? – Билли кивнула. – Я готов. Разбудим Мосса и возьмем с собой? – Билли пожала плечами и покачала головой.
Желание придушить Мосса оказалось таким сильным, что Тэд сжал кулаки. Оба они прошли долгий путь вместе, и Бог знает, как он сердился на своего друга раньше, но на этот раз все было иначе: он испытывал
