– Цена стоит того.
– Мэгги, а где твои друзья?
– Здесь, там и сям. Кто знает? Обычно я начинаю говорить о своих планах по поводу поездки еще накануне Дня Благодарения. Все они тоже думают, что я в Сент-Морице. Так я хочу, таков мой выбор.
– Мы, Коулмэны, делаем порой странный выбор, как выяснилось. Ты случайно не видела мой телевизионный дебют? И не говори, что не видела. Все смотрели тот выпуск новостей, если послушать дедушку.
– Боже, Райли, я глазам своим не поверила! Неужели это ты? Наручники. Наверное, папа был в шоке.
– Да, он подумал, что я спятил.
– Только не я. Я тебя поддерживала всей душой. Твой поступок требует мужества. Не знаю, смогла бы я так поступить.
– Ты хочешь сказать, что все это не требует мужества? – Райли обвел рукой пустую квартиру. – У тебя больше мужества, чем у меня, Мэгги, чем у всех нас.
Пока Мэгги готовила индейку, они пили кофе и говорили обо всем и ни о чем, стараясь не затрагивать того, что больно задело бы собеседника.
– Ты можешь накрыть на стол, а я пока оденусь, идет?
– Только скажи мне, где что лежит, я достану и выполню свою часть работы.
– Вот в этом шкафу. Праздничная скатерть – это оригинал «Билли», кстати сказать, – бросила Мэгги через плечо.
Когда она вернулась через несколько минут, Райли восхищенно присвистнул.
– Как называется то, что на тебе надето? – спросил он.
– Пижама хозяйки. Это чтобы принимать гостей дома. Мама прислала мне ее на день рождения. Наверное, это самая красивая вещь, которая у меня есть.
– Мама талантливая, правда?
– Да, талантливая. Мне кажется, она и сама не знает, насколько талантлива. Я смогла бы приобрести такой костюм по цене не меньше пятисот долларов, если бы еще нашла подобный в магазине.
– Ты серьезно?
– Спрашиваешь! Мамино творение. Она называет это «мерцающий розовый». Приятно носить такую вещь.
– Ну, давай отгадывать, что за подарки тебе прислали. Я их сосчитал. Всего двадцать шесть.
– А от тебя ничего нет, – укоризненно проговорила Мэгги.
– Есть, но он в Санбридже. Мама тебе его перешлет. Когда я уезжал, то не… – Райли покраснел.
– Ты не знал, что поедешь ко мне. Я не обижаюсь, Райли. Просто рада, что ты пришел. Ты первый. Отгадай, что я послала тебе.
Райли скинул ботинки и присел на корточки рядом с сестрой.
– Рубашку? Галстук? Новый бумажник?
– Неправильно. Теперь моя очередь. Это от Сойер. Могу поклясться – щетка для волос. Она говорила мне, что у нее двадцать семь долларов на рождественские покупки, а купить надо семь подарков.
– Что ты послала Сойер?
– У меня есть друг, он агент по продаже предметов искусства. Я попросила его достать мне серию литографий самолетов – от «Китти Хаук» до современных машин. Вставила их в рамки и послала ей. Ты ведь знаешь, Сойер бредит самолетами. Совсем как ты и папа. Надеюсь, ей подарок понравится. Еще я послала ей пару книг об авиации. Ну, кроме того, свитер, новые тапочки и всякие мелочи. Она растет и больше не интересуется куклами.
– Сверчок с ума сойдет от радости, когда развернет твои подарки. Но ей бы понравился и кусок угля, если бы ты послала его, Мэгги.
Мэгги постаралась не встретиться с Райли взглядом.
– Это, наверное, тоже от Сойер. Должно быть, фотография, где она стоит рядом с одним из папиных самолетов. Она рассказывала мне об этом в своем последнем письме. Их щелкнули, когда папа однажды взял ее на завод. Это от мамы и папы. Думаю, какой-нибудь мех. Теперь твоя очередь угадывать мой подарок.
– Пижама, носки, свитер.
– Неправильно. Снова моя очередь. Это от Сьюзан. Она всегда присылает мне шерстяной свитер. – Зазвенел колокольчик таймера в кухне и прервал игру в отгадки.
Время бежало, часы проходили за разговорами и игрой, когда они пытались угадать, что находится в пакетах, обернутых в яркую бумагу. Время от времени Мэгги отвлекалась, чтобы проверить индейку. Наконец она вернулась из кухни с победой.
– Пора. Держи аппетит наготове. Можешь наливать вино, а я все принесу в столовую. Ты будешь разделывать индейку. Как считаешь, может, нам сделать несколько фотографий, чтобы запечатлеть это событие?
– Обязательно. Сфотографируем, как я разделываю индейку. Я никогда раньше этого не делал.
– Ну, ты единственный мужчина в доме, поэтому конкурентов у тебя не будет. – Закрыв за собой двери
