– Есть еще какие-нибудь сюрпризы, о которых ты мне не говорила?
– Бык был последним.
Райли улыбнулся и посмотрел вокруг. Настала пора обследовать новое жилище. Он стоял в конце длинной комнаты, где решетка отделяла гостиную от кухни. Кухонные принадлежности были старенькими, но безукоризненно чистыми. Белоснежные занавески колыхались под свежим ветерком на окнах, забранных жалюзи. Белая плетеная мебель с яркими желто-зелеными подушками, которые сочетались по цвету с желтоватыми разводами плиточного пола. Фотография Отами, сделанная в Гонконге, прекрасно выглядела на белой оштукатуренной стене.
– Я сама повесила сюда вот это, – сказала Отами, показывая на медную бабочку рядом с входной дверью. – Крючок для твоей морской фуражки. Я купила его специально для тебя, это мой свадебный подарок.
Райли в порыве чувств привлек Отами к себе.
– Спасибо, – прошептал он, уткнувшись в ее сладко пахнущие волосы.
Серебристый лунный свет проникал сквозь кружевные занавески, освещая крестьянский домик и разгоняя самую густую тень. Отами положила голову на плечо Райли, на лице ее, как и на лице Райли, отражалось глубочайшее удовлетворение. Они любили друг друга, делились любовью, отдавали друг другу самое лучшее, что у них было, словно открывая путь на небеса.
Отами пошевельнулась рядом с возлюбленным, открыла темные миндалевидные глаза, когда Райли погладил ее по щеке. Она почувствовала дрожь, пробежавшую по его телу.
– Мой Райли, мой муж, тебе было хорошо?
– Твоему мужу было хорошо. – Райли вздохнул, привлек ее к себе еще ближе, поцеловал в лоб. Пряди длинных черных волос струились между его пальцами. Эта женщина с небольшой высокой грудью и нежными, податливыми бедрами подходила ему идеально, была словно создана для него. И он не сомневался, что так останется всегда; всегда будет преподноситься нежный дар любви, навсегда сохранятся изумление и восторг, потому что они отдавали друг другу нечто большее, чем слияние тел, – это было соприкосновение душ.
Последовала череда изумительных, блаженных дней, полных восторга. Согласие между Райли и Отами оказалось настолько полным, что никто и ничто не имело больше для них значения. Их любовные объятия были упоительными и спонтанными. Взаимное наслаждение, радость… счастье без изъяна.
На третий день их медового месяца Райли вооружился отверткой, шпателем и молотком и наконец-то открыл входную дверь.
– Думаю, миссис Коулмэн, пора нам обследовать этот красивый маленький остров. Что ты на это скажешь? Почему бы нам не устроить пикник и не погулять, пока не устанем?
– Куда ты хотел бы пойти? Гуам имеет всего тридцать миль в длину, двенадцать в ширину, а в самом узком месте он всего четыре мили шириной. Я узнала это на второй день после приезда, – гордо заявила Отами.
– Я располагаю более обширными сведениями, – с чувством некоторого превосходства сказал Райли. – У меня есть брошюра об этом острове. А также множество сведений, полученных от друзей-офицеров. Пока ты жаришь оладьи, я в точности расскажу, что мы предпримем. А в то время, как будешь упаковывать корзинку для пикника, приму душ. Так будет честно?
– Нет. Но я хорошая, послушная японская домохозяйка и сделаю, как мне велят. Но это до тех пор, пока я соглашаюсь с твоими приказами, потом же откажусь повиноваться. Как вам это понравится, мистер Коулмэн?
– Пока ты разогреваешь сироп и размягчаешь масло, можешь делать все, что угодно. Можешь даже ходить позади меня.
– Нет, спасибо. Я современная японка. Я буду только готовить, убирать и любить тебя.
– Хорошо сказано, – сиял Райли. – А теперь давай посмотрим. Мы могли бы поехать по дороге через зону Нимитц-Хилл и взглянуть на панораму гавани, созданной самой природой. Будет виден волнорез Гласса; говорят, так его назвали в честь капитана Генри Гласса, который провозгласил, что Гуам принадлежит Соединенным Штатам. По-моему, это обязательно нужно увидеть. Мне бы хотелось, а тебе?
– Конечно, – проворковала Отами ему на ухо и поставила перед ним тарелку с оладьями, а также подогретые сироп и масло.
– Сделай так еще раз, – засмеялся Райли.
– Что сделать?
– Пощекочи мое ухо, – нарочито ворчливым голосом потребовал он, и Отами охотно повиновалась.
– Что это ты вычеркиваешь? – спросила она минутой позже.
Райли разволновался:
– Мне кажется, тебе не захочется ехать в Нимитц-Бич-Парк. Я уверен, ты не хочешь туда ехать. Там состоялась битва при вторжении американцев в 1944 году. Почему бы нам не оставить эту экскурсию напоследок?
– Хорошо, Райли. Но я думаю, тебе надо увидеть это место. Тебе будет о чем поговорить с твоим отцом.
– Ты это серьезно?
– Да. Ты ведь не сможешь всю жизнь прятаться от него. Рано или поздно разговор между вами состоится. А такая тема станет для вас общей, вы сможете на нее опираться.
– Ты всегда знаешь, что сказать и когда сказать. Да, каким-то образом я прячусь. Почему я сам не мог произнести это слово? Почему ты сказала его вместо меня?
– Потому что я – это я, а ты – это ты. – Отами улыбнулась, и неловкий момент миновал. – Хочешь
