– Если дело в прическе, я дам тебе несколько шиллингов, сходишь к парикмахеру, – продолжал уговаривать Скарблейд.
Долли была поражена нежностью в его голосе и чуть не поддалась, но потом вспомнила, что у парикмахера придется сидеть целое утро и передумала. Еще она не без злорадства решила, что не стоит терять обещанное состояние, а то можно все потерять из-за нескольких часов в постели с молодым кавалером.
– Нет, благодарствую.
Скарблейд с изумлением смотрел на нее из-под опущенных ресниц.
– Теперь, если не возражаешь, я бы хотела… я бы хотела… остаться одна, – в голосе звучало сомнение. – У меня другие планы, Скарблейд. Тебе не удастся меня остановить.
Он рассмеялся раскатистым смехом, раздававшимся из самой глубины его мощной груди.
– Ну что ж, Долли, похоже, ты больше леди, чем я думал. В тебе проснулись те же страстишки, что и в твоих знатных соотечественницах, и в первую очередь – жадность, – Скарблейд подошел к кровати, сел, опустив руки на колени.
Долли молча смотрела, готовясь к приступу его гнева, и была награждена еще одним наглым смешком.
– Иди сюда, Долли. Ты ведь этого хочешь, – мягко сказал Скарблейд, протянув к ней руки.
С минуту Долли колебалась: его объятия всегда придавали ей чувство уверенности и безопасности.
– А что ты дашь мне? А? – спросила она глухо.
– Все, что захочешь. Что ты хочешь?
– Золотую гинею!
– Пусть будет так, – Скарблейд достал из кармана золотую монету и бросил девушке.
Долли шарила по полу, не зная, как отнестись к случившемуся.
– Пора уже подарить мне что-то, самое время, – растерянно повторяла она. – Одинокой девушке приходится думать, как получше устроиться в жизни.
Долли нашла монету, опустила в карман плаща. Посмотрела на Скарблейда и буквально остолбенела. Огненный взгляд словно прожигал ее насквозь, губы сжались в тонкую линию, на щеке обозначился багровый змеевидный шрам.
Долли попыталась улыбнуться.
– Я просто дразнила тебя. Мне никогда не нужны были твои деньги. Просто хотела посмотреть, как ты себя поведешь.
Скарблейд отвернулся, встал с постели, взял свою накидку и вышел из комнаты.
Наступило утро свадьбы, Тори в одном пеньюаре нервно ходила по комнате. Стрелки на часах быстро отмеряли секунды, девушка волновалась все больше и больше. Постучал Грейнджер.
– Она уже здесь?
Тори оперлась о косяк двери.
– Нет, Грейнджер. Уж не надула ли она нас? Вдруг с ней что-то случилось? Не поехать ли нам на поиски?
– Тори, будьте благоразумны. Как я объясню дяде Нельсону, куда еду, разодетый в пух и прах? Не дергайтесь, она придет. Обещаю.
– Но, Грейнджер, остался только один час! – в панике Тори уже кричала.
– Не забывайте, ей надо идти пешком, – он прислушался. – Подождите, сюда идет Анни, а с ней кто-то еще.
– Хоть бы это была Долли!
– Мисс Виктория, к вам пришли от лорда Фаулер-Грина. Кажется, он посылает подарок, девушке приказано передать пакет в ваши собственные руки. Я подожду ее и провожу, – Анни сгорала от любопытства.
– Нет необходимости. Лучше помоги маме. Девушку проводит Грейнджер. Поспеши! – приказала Тори.
Анни нехотя вышла, оглядываясь на заветный пакет, который посыльная держала под мышкой. Тори быстро заперла дверь на засов.
– Почему, черт возьми, вы так задержались? – набросилась она на Долли. – Очень рада, что вообще сочли нужным прийти, – добавила она с сарказмом.
– Это я рада, мисс, – отозвалась Долли, не замечая насмешки. Она с любопытством оглядывала богато обставленную комнату и удивлялась обилию дорогих вещей и роскошным портьерам.
– Скорее, Долли, скорее! Времени мало. Раздевайся! Надеюсь, утром ты приняла ванну.
Долли вспыхнула.
– Скоро ты разбогатеешь, – говорила Тори, снимая тонкое белье и передавая его Долли. – Все должно быть в полном порядке, начиная с рубашки.
– Понимаю, я должна выглядеть как настоящая леди, – Долли восхищенно рассматривала тонкое кружево.
