– О Боже, Тори! – воскликнул Грейнджер.
– Что скажете, Джош? Клюнет он на эту приманку?
Во взгляде великана засветилась надежда.
– Милая, Маркус не согласится на это. Ты не смеешь продавать себя даже за его свободу. Он никогда не простит тебя.
– Ответьте только на один вопрос – есть другой выход или нет?
Джош печально покачал головой, а Тори повысила голос:
– Речь идет о моем теле, я вправе им распоряжаться по своему усмотрению. Вы хотите сказать, в этом случае Маркус отвернется от меня? Стараетесь уберечь меня от такой участи? Он уже отвернулся. Иначе зачем приказал убрать с глаз долой? Он просто не выносит меня.
Джош неодобрительно покачал головой.
– Решение буду принимать я, – твердо заявила Тори. – Мне нечего терять. Джош, если он умрет, я тоже умру!
– Тори, – вмешался Грейнджер, – ты уверена, что это единственный путь? Если ты согласна спасти Маркуса даже такой ценой, я готов тебе помочь, – ответ он прочитал в глазах кузины.
Тори сидела у камина, сцепив на коленях пальцы. Иногда искоса смотрела на Джоша и морщилась, видя выражение его лица.
Другого пути нет! Время шло, наступал рассвет. Огонь в камине почти погас.
Наконец Джош вышел из забытья, разворошил угли в камине.
– Надо поесть, прежде чем тронуться в путь. Его стал душить приступ кашля. Грейнджер усадил Джоша, платок, который тот поднес ко рту, окрасился кровью. Приступ длился дольше обычного и сильно утомил великана.
– Не волнуйся, юноша, – подбодрил он Грейнджера, – свою роль я исполню. Хотя прошу – если отстану, вы не будете ждать. Обещайте, поклянитесь, что исполните эту просьбу.
Грейнджер пробормотал что-то невнятное, означавшее, должно быть, согласие.
Тори едва откусила кусочек мяса и тут же закашлялась. Она не могла есть. Не сейчас. Грейнджер выглянул в окно.
– Смотрите, опять пошел снег.
– Нет! – испугалась Тори. – Не надо снега! Джош был смертельно бледен, так плохо он еще никогда не выглядел. Может быть, Грейнджер займет его место?
Джош ответил на ее немой вопрос.
– Погода поможет нам, как в день ограбления. Одевайтесь. Через десять минут выезжаем. Вот, – обратился он к молодому человеку, – возьмите пистолет, спрячьте в сапог и будьте осторожны. Сегодня нас обыщут.
В свой сапог Джош положил нож, пальцы его дрожали.
Тори, заметив эту дрожь, положила руки на плечи великана.
– Джош, не лучше ли вам остаться или отправиться на корабль? Мы с Грейнджером справимся. Если нас убьют, никто не пострадает. Пожалуйста, возвращайтесь на корабль, вы там нужнее.
– Дорогая, ты добрая девушка, но на это я не пойду. Мои дни сочтены, ты это тоже понимаешь. Маркус мне друг, я должен участвовать в его освобождении. Я не смогу предстать перед создателем, если не попытаюсь спасти его.
Слезы невольно навернулись на глаза Тори.
– Ладно, Джош, я готова.
От морозного воздуха у Тори перехватило дыхание. Холод проникал под одежду, раненая рука ныла и пульсировала, но Тори не замечала боли – мысли были заняты другим, тем, как она сможет выполнить предстоящее задание. Сможет ли вообще? Конечно сможет, раз нужно. Тори спрашивала себя, согласна ли умереть, и отвечала – согласна, если так нужно.
Всадники въехали в ворота тюрьмы, поднялись по каменным ступеням. Тюремщик подозрительно рассматривал их. Тори взяла инициативу на себя.
– Сэр, – сказала она бодро, подавая письмо лорда Фаулер-Грина и внимательно наблюдая за стражником. Потом протянула руку и игриво потрепала его по щеке. – Вам повезло, в эту мерзкую погоду вы находитесь в помещении. По дороге мне казалось, что я собьюсь с пути в такой пурге, – мурлыкала она, кокетничая и наблюдая за его реакцией. Стражник был рад поговорить.
– Да, сдается, пурга еще сильнее вчерашней. Просто ураган. Хорошо, что мне есть где укрыться от непогоды. Дома меня ждет горячая печь, хороший ужин и удобная постель. Что еще нужно мужчине? – он многозначительно покосился на Тори.
– Боюсь, вы упустили одну важную деталь – постель должна быть согрета женщиной, не так ли?
– В подземельях нет женщин, – посетовал тюремщик.
Они стали спускаться в подвальную часть тюрьмы, шествие возглавлял Джош, за ним следовал Грейнджер, стражник и Тори замыкали процессию. Вдруг она схватила тюремщика за рукав и спросила, не скрывая волнения:
– Это вы будете вешать моего брата? Тюремщик зычно засмеялся. Смрадное дыхание ударило Тори в нос, но она подавила тошноту.
