убила, но Господь должен же понимать, до какого отчаяния может дойти мать, видя, как истязают ее ребенка. Он ведь тоже Отец.
– Господь не оставляет своими заботами тех, кто помогает себе сам, а твоя мать давно махнула на себя рукой, – не без укоризны заметила Чэрити. – Уйдем отсюда, Анабелла! Давай уедем в Лондон. Мой кузен, ну тот, что работает в театре, поможет нам устроиться. С твоими благородными манерами тебе будет легко найти подходящую работу.
– Ты же знаешь, я собираюсь уехать в Лондон в самое ближайшее время, – Анабелла встала на цыпочки, пытаясь разглядеть, не приближается ли кто-нибудь по дороге. – Но, право же, я не знаю, стоит ли тебе ехать вместе со мной. У тебя хорошие рекомендации, и ты без труда устроишься здесь. Ведь в нашем городе любой без запинки ответит, что лучшей кухарки, чем ты, во всем графстве не сыскать.
– Ну уж нет! Я хочу испытать судьбу на лондонских подмостках. Ты же слышала рассказы моего двоюродного брата. Дворяне дерутся из-за актрис на дуэли. Брат уверяет, что любая бабенка со смазливой мордашкой запросто может подцепить в Лондоне знатного толстосума, который готов будет устроить ее будущее…
Глаза Анабеллы гневно сверкнули.
– Ты что? Даже думать не смей о таких вещах! Кто знает, не подобные ли мысли и довели мою мать до беды. Не свяжись она с распутным дворянином, он не бросил бы ее с ребенком и родители не стали бы принуждать бедняжку к браку со сквайром. И ее жизнь не превратилась бы в ад и не привела бы несчастную к убийству мужа!
Девушка едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
– Бедная моя хозяйка, – Чэрити обняла дрожащую Анабеллу. – Пойдем-ка отсюда. У меня сердце разрывается, когда я гляжу на твои страдания.
Но не успела Анабелла ответить, как толпа возбужденно зашумела. Девушка почувствовала, как к ее вискам прихлынула кровь. Она замерла. Взгляд Анабеллы был прикован к крутому изгибу дороги, из-за которого должна была появиться повозка.
Первым показался шериф в отороченной мехом мантии. Он держался уж слишком горделиво и напыщенно для человека, домогавшегося тейлоровских владений. Анабелла непроизвольно стиснула кулаки, ей хотелось вцепиться в его жирное горло и сжимать его, пока глаза мерзавца не вылезут из орбит, а в них вместо обычного самодовольства появится ужас. Неужели в его сердце не было ни капли жалости к женщине, которую муж истязал всю ее жизнь? Нет, как и ее отчим, шериф торжествовал, не упустив случая еще раз ощутить свое превосходство и утвердиться в собственной значительности.
Шериф вышагивал впереди процессии, сжимая в тяжелом кулаке жезл. Букли его нового парика подпрыгивали при каждом шаге, все его старания держаться с достоинством были тщетны, он сейчас напоминал откормленного борова. Толстяк раздувал ноздри, словно принюхивался к витавшему над площадью запаху смерти. Боже, как же Анабелле хотелось увидеть его сейчас висящим на пеньковой веревке под гладкой, до блеска отполированной перекладиной!
Но, к несчастью, это невозможно. Шериф не только будет жив и здоров, но в скором времени скупит земли ее отчима, выставленные на аукцион. Как это похоже на отчима – полностью обездолить и жену, и падчерицу в своем завещании. А может, он предполагал подобный конец? Или последней своей волей намеревался поглумиться над ближними?
В любом случае оставаться в Норвуде Анабелла не могла. Ей уже исполнился двадцать один год – к этому возрасту девушки из достойных семейств обычно уже устраивают свою судьбу. Теперь же по злой воле отчима она осталась бесприданницей.
Анабелла стиснула зубы. Шериф завершал ниспосланный ее матери круг мучений, начатый двумя столь же напыщенными и бесчувственными мужчинами – дворянином, который дал жизнь самой Анабелле, и Огденом Тейлором. Чума на них! Милостивый Боже, как она их ненавидит!
Следом за шерифом шли два дюжих солдата. Анабелла всхлипнула. Ни малейшей возможности похитить тело матери у нее не было.
Наконец показалась повозка. Феба Тейлор была прикована к ней цепями. Тяжелые кандалы охватывали ее тонкие запястья и щиколотки. Чуть подернутые сединой роскошные волосы были коротко острижены, и от этого бедняжка казалась еще более беззащитной и униженной. Одетая в белое платье, принесенное Анабеллой в тюрьму, она стояла на коленях в повозке и, сложив на груди руки, беззвучно молилась. Глаза ее были закрыты.
Анабелла рванулась вперед и крикнула:
– Мама!
Чэрити схватила ее и удержала на месте.
– Нет, сердечко мое, – служанка испуганно огляделась, но внимание толпы было приковано к повозке и никто не обратил внимания на возглас Анабеллы. – Сегодня ты должна быть, как никогда, осторожной. Они же следят за тобой. Ты ведь знаешь, какие про тебя распускают ужасные сплетни. Подлые людишки говорят, будто бы ты подбила мать на убийство. Они только и ждут повода, чтобы бросить тебя в тюрьму. Умоляю, не дай этим мерзавцам осуществить свои грязные намерения!
Яростно произнесенные слова Чэрити невольно изгнали из души Анабеллы сомнения и страх, придав ей уверенность в том, что ее праведный гнев поможет отомстить за мать. Отчиму, к сожалению, она отомстить уже не могла. Ей оставалось только уповать на справедливость Господа и надеяться, что за свою жестокость Огден Тейлор будет вечно гореть в аду.
Но есть человек, который должен быть наказан. Тот, чье легкомыслие и довело в конце концов ее мать до виселицы, а Анабеллу до нищеты – ее настоящий отец. Два дня назад мать призналась ей, что фамилия ее отца Мейнард, он дворянин, и что в тайнике в клавесине находятся два его подарка – перстень и стихотворение, подписанное «Серебряный Лебедь». Рассказав об этом, она добавила, чтобы Анабелла обязательно разыскала его, уверяя, что он непременно позаботится о своей дочери.
Анабелла не могла представить себе, что в самую горестную минуту жизни она сможет просить защиты у этого человека. Да она скорее язык себе отрежет, чем согласится на такое! Она непременно его разыщет, но уже не для того, чтобы просить о чем-то.
Девушка поплотнее запахнула плащ, продолжая думать об отце, которого никогда не видела, и об отчиме, который испытывал столь сильное чувство вражды и неприязни к ней. Всю жизнь она не понимала, почему отчим так люто ненавидит ее. Теперь Анабелла знала причину этой ненависти. Тейлора обманули:
