Оставшееся до конца спектакля время Уолчестер провел в тревожном ожидании. Он жаждал выведать у Анабеллы все, что ей известно, но ему не хотелось, чтобы она догадалась, кто он такой. Начав собственное расследование, он больше не будет зависеть от Хэмпдена. К тому же молодому маркизу совсем ни к чему знать историю шпиона с псевдонимом Серебряный Лебедь – он и так уже проявляет в последнее время излишнее любопытство.
Спектакль закончился, и актеры вышли на прощальные поклоны. Уолчестер с раздражением отметил, что Анабелла одаривает игривой улыбкой почти каждого щеголя из первых рядов. Поймав брошенную из зала розу, она оторвала стебель и к восторгу публики пристроила цветок в глубокий вырез своей рубахи.
Граф возмутился. Неужто эта разнузданная девка его дочь? Ему захотелось вытащить ее из театра и задать мерзавке хорошую трепку. Потом он вспомнил рассказ Хэмпдена о том, что отчим жестоко бил Анабеллу, на мгновение в душе его шевельнулась ненависть к сквайру, но граф тут же решил, что девчонка наверняка этого заслуживала, а очарованный ею маркиз все сильно преувеличил.
Сцена опустела, и публика направилась к выходу. Уолчестер ждал, нервно постукивая пальцами по набалдашнику трости. За занавесью ложи послышались голоса.
– Эй, грубиян, куда ты меня тащишь? Сейчас же убери свои лапы и объясни в чем дело, иначе…
Слуга втолкнул девушку в ложу, и она замолчала.
Анабелла не успела переодеться, оставаясь в сценическом костюме, что придавало ей забавно- героический вид. Оглядевшись в сумраке ложи, она заметила сидящего в самом темном углу человека.
– Кто вы? – решительно спросила она. – Почему вы без малейшего уважения к моему достоинству…
– Достоинству? – ехидно засмеялся Уолчестер. – Твое достоинство в непристойном кривлянии на потеху безмозглым зрителям.
Ее глаза яростно сверкнули, и граф подумал, что никогда не видел подобного взгляда у ее покорной, мягкосердечной матери. Анабелла безуспешно попыталась разглядеть его лицо и вновь спросила:
– Кто вы?
– Это неважно. Скажем так, я друг, обеспокоенный твоим поведением.
Она недоверчиво прищурилась:
– Если вы друг, то почему прячетесь в темноте? Может, вы боитесь меня?
– Мне нечего бояться! – рявкнул он, приподнимаясь на стуле, и уже более спокойно добавил: – Зато ты должна меня бояться.
Как можно небрежнее она поинтересовалась:
– Это еще почему?
Но не сумела скрыть промелькнувшей на лице тревоги.
– Ты впутываешься в дела, в которых ничего не смыслишь. Нельзя без последствий называться Серебряным Лебедем.
Граф заметил, что последняя фраза насторожила Анабеллу.
– Это всего лишь прозвище, данное мне публикой. Я в этом совсем не виновата.
Он указал концом трости на ее брошь.
– Так же как и в том, что не расстаешься с этой побрякушкой?
При виде поднятой трости девушка испуганно отпрянула, и граф вновь вспомнил рассказ Хэмпдена о звере-отчиме. Почувствовав себя неловко, он поспешил опустить трость.
– Почему вас так волнует, что меня зовут Серебряным Лебедем?
– Это не твоего ума дело.
Анабелла решила переменить тактику и притвориться, будто она понимает, о чем идет речь.
– Может, это ваше прозвище? Почему вы считаете, что оно опасно для его носителей?
Выпад, сделанный наугад, попал в цель. Граф растерялся.
– С чего ты взяла, что это мое прозвище? Ничего подобного, оно не имеет ко мне ни малейшего отношения. Но, как ты сама сказала, носить его опасно, особенно если это делают развратные, пустоголовые девчонки.
– Вы так много обо мне знаете, – сказала она с явным сарказмом. – Откуда? Может, вы за мной шпионили?
Упоминание о шпионстве покоробило Уолчестера, но он сдержался.
– Зачем тебе понадобилось называться Серебряным Лебедем? Ответь, и я не стану за тобой шпионить.
Анабелла почувствовала, что наступил ключевой момент разговора.
– Я могу обсуждать этот вопрос только с другим носителем того же имени. Если вы таковым не являетесь, мне больше нечего вам сказать.
Она повернулась к выходу.
– А если я действую по поручению этого человека?
Девушка замерла, щеки ее запылали румянцем.
