― Для нас не секрет, что вы с ним сожительствовали. Есть регистрационные книги из гостиниц, есть и свидетели. Каково будет вашим папочке с мамочкой, если мы ненароком проговоримся об этом газетчикам? Достойные, почтенные граждане, а дочка путается с гангстером! Так вот ― либо выкладывайте все сию минуту, либо я зову сюда вашего папашу и режу ему в глаза правду-матку.
Кей посмотрела на него с недоумением. Потом встала, подошла к двери, открыла ее. Ее отец, посасывая трубку, стоял у окна гостиной. Она позвала:
― Пап, ты не зайдешь к нам?
Мистер Адамс с улыбкой оглянулся и пошел в кабинет. Войдя, он обнял дочь за талию и стал вместе с нею перед сыщиками.
― Я вас слушаю, господа.
Оба молчали, тогда Кей небрежно сказала второму:
― Режьте ему правду-матку, начальник.
Сириани побагровел:
― Мистер Адамс, то, что я вам скажу сейчас, говорится ради блага вашей дочери. Она связалась с хулиганом, который, есть основания полагать, совершил убийство, застрелил офицера полиции. Я только предупредил, что если она не будет оказывать нам содействие, то может навлечь на себя большие неприятности. Но она, похоже, не сознает, насколько это серьезно. Может быть, вас послушает?
― Этому невозможно поверить, ― любезно сказал мистер Адамс.
Сириани выставил вперед челюсть.
― Ваша дочь встречается с Майклом Корлеоне больше года. Они много раз проводили вместе ночь в отелях и значатся в книгах как муж и жена. Сейчас объявлен розыск Майкла Корлеоне ― он нужен для дачи показаний по делу об убийстве офицера полиции. Ваша дочь отказывается сообщить нам сведения, которые могли бы облегчить эту задачу. Таковы факты. По-вашему, им нельзя поверить, но я могу доказать каждое слово.
― А я и не сомневаюсь, сударь, в правдивости ваших слов, ― незлобиво сказал мистер Адамс. ― Невозможно поверить другому ― что моей дочери грозят большие неприятности. Если только вы не имеете в виду, что она... ― на лице его отобразилось ученое сомнение, ― кажется, это принято называть «шмара».
Кей глядела на отца во все глаза. Ей было ясно, что он острит на свой старомодный лад, ― но как он мог так легко отнестись к тому, что услышал?
Мистер Адамс твердо продолжал:
― Тем не менее будьте совершенно уверены ― если интересующий вас юноша объявится, я тотчас доведу об этом до сведения властей. И то же сделает моя дочь. А теперь извините, у нас стынет завтрак...
Он со всяческой предупредительностью выпроводил сыщиков на улицу и учтиво, но решительно закрыл за ними дверь. Потом взял Кей за руку и повел на заднюю половину дома, где помещалась кухня.
― Пойдем-ка к столу, душа моя, мама нас заждалась.
По пути на кухню у Кей навернулись слезы ― от пережитого напряжения, от нерассуждающей преданности отца. Мать не подала виду, что замечает, ― вероятно, отец успел сказать ей, кто к ним приезжал. Кей села за стол, и мать молча поставила перед ней еду. Потом тоже села; отец, склонив голову, прочитал молитву.
Миссис Адамс, невысокая, плотная, была всегда тщательно одета, завита, причесана. Кей не случалось видеть мать неприбранной. Как и муж, она не слишком носилась с дочерью, держала ее на почтительном расстоянии. Так она поступила и теперь.
― Кей, сделай милость, не устраивай трагедий. Я уверена, что все это буря в стакане воды. Как-никак молодой человек ― студент Дартмута, невероятно, чтобы он оказался причастен к такой нечистоплотной истории.
Кей удивленно подняла голову:
― Откуда ты знаешь, что Майк учится в Дартмуте?
Миссис Адамс сказала с достоинством:
― Обожаете вы, молодежь, напускать таинственность ― только кого она обманет? Мы знали про него с самого начала, но, понятно, считали неуместным заводить разговоры на эту тему, пока ты первая не начнешь.
― Да, но откуда же?.. ― Кей было стыдно посмотреть отцу в глаза после того, как он узнал, что она спит с Майком. Вот почему она не видела его улыбки, когда он произнес:
― Вскрывали твои письма, естественно.
Кей задохнулась от ужаса и негодования. Теперь она смело взглянула отцу в лицо. Его поведение было постыднее, чем грех, совершенный ею. Она бы в жизни не поверила, что он на такое способен.
― Ты шутишь, отец, ― как ты мог?
Мистер Адамс благодушно усмехнулся:
― Я взвесил, какое из двух прегрешений страшнее ― читать твои письма или пребывать в неведении, когда мое единственное дитя может попасть в беду. Выбор был прост, решение ― добродетельно.
Миссис Адамс, отдавая должное вареной курице, прибавила:
― Надо к тому же учитывать, милая, что для своего возраста ты, согласись, страшно наивна. Мы чувствовали, что обязаны быть в курсе твоих дел. А ты ничего не рассказывала.
Впервые Кей была рада, что у Майкла нет привычки писать в письмах нежности. И еще рада, что родителям не попались на глаза кой-какие из ее писем.
― Не рассказывала, потому что боялась, как бы вы не упали в обморок, узнав, из какой он семьи.
― А мы и упали, ― бодро сказал мистер Адамс. ― Кстати, Майкл пока не давал о себе знать?
Кей покачала головой.
― Не верю я, что он в чем-то виновен.
Она заметила, как родители переглянулись. Мистер Адамс мягко сказал:
― Если он ни в чем не виновен и все же исчез, тогда это, может быть, означает нечто иное?
Сначала до Кей не дошло. Потом она вскочила из-за стола и убежала к себе в комнату...
Через три дня Кей Адамс вышла из такси у входа в парковую резиденцию Корлеоне близ города Лонг-Бич. Она созвонилась заранее: ее ждали. В дверях ее встретил Том Хейген, и у нее упало сердце. Она знала, что этот ничего ей не скажет.
В гостиной он предложил ей выпить. Кей заметила, что по дому слоняются какие-то люди, но Санни не показывался. Она спросила Тома Хейгена напрямик:
― Вы не знаете, где Майк? Не скажете мне, как можно с ним связаться?
Хейген гладко, без запинки проговорил:
― Мы знаем, что он жив и здоров, но где находится в настоящее время ― неизвестно. Когда он услышал, что застрелили этого капитана, он испугался, как бы вину не взвалили на него. Ну, и решил отсидеться в укромном месте. Сказал мне, что месяца через два даст о себе знать.
Он выдал ей заведомую фальшивку, притом намеренно шитую белыми нитками, чтобы она это поняла, ― хоть на том спасибо.
― А что, этот капитан правда сломал ему челюсть? ― спросила Кей.
― Боюсь, что правда, ― сказал Том. ― Но Майку несвойственна мстительность, и я уверен, что это обстоятельство не имеет никакого отношения к убийству.
Кей открыла сумочку, вынула оттуда конверт.
― Вы не могли бы отправить ему вот это, когда он с вами свяжется?
Хейген покачал головой.
― Если я возьму письмо для передачи и вы покажете это на суде, суд сделает вывод, что я знал о местонахождении адресата. Подождите ― зачем торопиться? Не сомневаюсь, что в скором
