– Я бы сказала, что он придет в неистовый экстаз. Он все время жалуется, что мы мало развлекаемся.
– Хорошо! Потому что я пригласил целую трибу пообедать у нас завтра.
– Почему, Гай Марий?
Он покачал головой и нахмурился.
– Хотя бы потому, что у меня странное ощущение, что это будет последний раз для многих из нас, mea vita. Meum mel.[9] Я люблю тебя, Юлия.
– Я тебя тоже, – серьезно сказала она. – Так кто же придет на обед?
– Квинт Муций Сцевола, который, надеюсь, будет тестем нашего мальчика, Марк Эмилий Скавр, Луций Корнелий Сулла, Секст Юлий Цезарь, Гай Юлий Цезарь и Луций Юлий Цезарь.
Юлия выглядела несколько встревоженной.
– И жены тоже?
– Да, жены тоже.
– О, дорогой!
– В чем дело?
– Жена Скавра, Далматика! И Луций Корнелий!
– О, это случилось много лет назад, – сказал Марий пренебрежительно. – Мы разместим мужчин на ложах в строгом соответствии с их рангом, а затем ты рассадишь женщин там, где они наделают меньше всего вреда. Как ты на это смотришь?
– Ладно, хорошо, – ответила Юлия, все еще полная сомнений. – Я посадила бы Далматику и Аврелию напротив Луция и Секста Юлия, Элию и Лицинию напротив lectus medius,[10] Клавдия и я будем сидеть лицом к Гаю Юлию и Луцию Корнелию, – она хихикнула. – Я не думаю, что Луций Корнелий переспал с Клавдией!
Марий непроизвольно задвигал бровями.
– Ты хочешь сказать, что он все же переспал с Аврелией?
– Нет! Честное слово, ты порой бываешь невыносим!
– А временами ты, – отпарировал Марий. – В конце концов, куда ты собираешься приткнуть нашего сына. Ты же знаешь, ему уже исполнилось девятнадцать!
Юлия нашла место для молодого Мария на lectus imus[11] в изножье – самое низшее место, которое можно занять на нем. Но молодой Марий был не в обиде; следующее низшее место занял городской претор, его дядя Гай Юлий, а за ним – другой городской претор, его дядя Луций Корнелий. Остальные мужчины были консуларами, во главе с его отцом, который занимал на два консульских поста больше, чем остальные вместе взятые. Молодому Марию было приятно это сознавать, – хотя как он мог надеяться улучшить отцовский рекорд? Единственным путем было бы стать консулом в самом юном возрасте, еще раньше, чем Сципион Африканский или Сципион Эмилиан.
Молодой Марий знал, что ему предстоит брак с дочерью Сцеволы. Он еще не встречался с Муцией, потому что она была слишком молода, чтобы появляться на обедах, однако он слышал, что она очень хороша собой. И не удивительно; ее мать, Лициния все еще была очень красивой женщиной. Она теперь была замужем за Метеллом Целером, сыном Метелла Балеарикура, рожденным в результате адюльтера. У маленькой Муции теперь было два сводных брата – Цецилии Метеллы. Сцевола женился на другой Лицинии, менее красивой. Именно эта Лициния должна была прийти с ним на обед и прекрасно провести время.
Впрочем, вот как описал этот обед Луций Корнелий Сулла в письме к Публию Рутилию Руфу в Смирну.
«Я считал, что это ужасная затея. Тем, что она не оказалась совершенно кошмарным бедствием, мы были полностью обязаны Юлии, которая расположила всех мужчин в строгом соответствии с протоколом, а женщин там, где они не могли попасть в неприятное положение. В результате все, что я разглядел у Аврелии и жены Скавра Далматики – это их спины.
Я знаю, что Скавр тоже пишет тебе, потому что наши письма идут с одним и тем же курьером, так что я не буду ни повторять новости о нашей неизбежной войне с италиками, ни пересказывать речь Скавра, произнесенную им в палате, где он восхвалял Гая Мария, – я почти уверен, что Скавр выслал тебе ее копию! Скажу только, что счел действия Лупуса позорными, и не мог сидеть и молчать, когда понял, что Лупус не собирается воспользоваться услугами старого хозяина. Какая досада, что такой осел, как Лупус, – осел, а не волк – будет командовать на целом театре военных действий, в то время как Гай Марий поставлен на подчиненную должность. Что больше всего меня интригует, так это вежливость, с которой Гай Марий принял известие о том, что ему придется разделить пост старшего легата с Цепионом. Интересно, что арпинская лиса готовит для этого разборчивого осла. Думаю, что-нибудь очень неприятное.
Однако я отвлекся от обеда. Мы со Скавром договорились разделить темы, которых каждый из нас коснется в своем письме. Мне досталась вся болтовня. Скавр самый большой сплетник из всех, кого я знаю, исключая тебя, Публий Рутилий. Сцевола был приглашен, потому что Гай Марий занят устройством брака своего сына на дочери Сцеволы от первой из его двух Лициний. Муции (которую назвали Муцией Терцией для того, чтобы отличать от других двух Муций, старших дочерей Сцеволы Авгура) теперь около тринадцати лет. Мне жаль эту девочку. Марий-младший не из тех людей, которые мне нравятся. Высокомерный, тщеславный, честолюбивый щенок. Каждый, кому придется в дальнейшем иметь с ним дело, получит кучу неприятностей. Он вовсе не из того теста, что был мой дорогой умерший сын.
Публий Рутилий, для меня, мало вкусившего семейной жизни – и в детстве, и потом – сын был существом бесконечно дорогим. С первого момента, когда я увидел его, смеющегося голого малыша в детской, я полюбил его всем сердцем. В общении он был для меня самим совершенством. Что бы я ни делал, для него это казалось чудом. Во время моего путешествия на Восток, он в полной мере проявил свой энтузиазм и интерес. Здесь не имело значения то, что он не мог дать мне совет или выразить мнение, которое я мог бы услышать от взрослого человека моего возраста. Но он всегда понимал меня. Он был близок мне по духу. А потом он умер. Так внезапно, так неожиданно! Если бы только было время, говорил я себе, если бы я только мог подготовиться… Но как может отец подготовиться к смерти сына?
С тех пор как он умер, старый мой друг, жизнь для меня стала серой. Мне кажется безразличным все,
