– Жить можно у меня, – сказал Славик. – Вторая комната теперь свободна, Трюггви вернулся на ту сторону. Денег в достатке, голодать не будем.
– Вот видите? Слава предлагает разумный выход. Я в свою очередь… Раз уж вы знаете, о чем идет речь… Я могу вам предложить скромную работу представителя сети RGT в Российской Федерации. Такого нет доселе, прочие аргусы простят мне это маленькое нововведение.
– Подождите, – слабым голосом сказала Алёна. – Допустим, я поверила. Допустим, эти люди могут всё – купить сотрудников английского МИД и банка «Брэдфорд и Бингли», имеют доступ к непубличной информации компании Google и так далее. Но за что меня убивать? Что я сделала?
– Поставим вопрос иначе: что вам удалось узнать? К какой тайне вы подобрались слишком близко, возможно, сами того не осознавая? Успокойтесь, сходите умыться, Наташа пока приготовит кофе, как вы любите… А потом давайте проведем подробный анализ ваших действий. Одна голова хорошо, а четыре – лучше.
Алёна неожиданно вняла доброму совету, попросила помочь распаковать вещи (из Лондона успела вывезти только самое необходимое) и на сорок минут убыла в душ, заявив, что чувствует себя неимоверно грязной, испачкавшейся. Во всех смыслах данного слова.
– Что же все-таки происходит? – напрямую спросил Славик Гончарова, едва филологесса затворила за собой дверь ванной комнаты. – Говорите прямо, тут все свои. Давайте без глупой секретности, эстетика фильмов про Джеймса Бонда и Штирлица сейчас неуместна. Теперь мы все связаны одной цепью. Ну что вам скрывать? Финансовые потоки сообщества аргусов, источники доходов? Мне на это наплевать, я знать не желаю, откуда взялись миллиарды Фальц-Фейна, спокойнее спать буду. Профессиональные тайны охранителей Дверей? Они пригодятся и Сереге, все-таки помощник…
– Какой помощник? – оживился Серега. – Не-не-не, хватит, в будущем постараюсь держаться от Двери подальше.
– А кто мне совсем недавно говорил, будто забыть о Двери невозможно? Досками не заколотишь?
– Я от своих слов не отказываюсь. Между прочим, с тебя отчет о путешествии, интересно же! Думал, тебе каюк.
– Ему интересно… – хмыкнул Славик. – Расскажу. Потом. Владимир Платонович, так что происходит?
– Вмешались Грау, сомнений нет. А это пренеприятная публика.
– Грау? «Серые», о которых вы упоминали? Кто они?
– Люди, использующие некоторые Двери в целях, противоречащих негласному кодексу аргусов. В том числе и в коммерческих. Двоих таких мы видели в Альдейгьюборге, скорее всего это были австралийцы, акцент характерный…
– Грау опасны?
– Повторяю: крайне неприятны. И, разумеется, опасны. Чтобы не расстраивать Алёну Дмитриевну еще больше, давайте объясню сжато и тезисно – подробности пока не важны…
Глава шестая
Тайны мадридского двора
Сутки спустя Владимир Платонович Гончаров уехал в Москву, отговорившись тем, что следует обязательно навестить двух столичных аргусов, вернее одного московского, а второго – балашихинского, Дверь находилась за городом. Обмолвился, что оба тоже пожилые люди, им нужно искать преемников. Славик спросил о третьей Двери в Москве – в каталоге указано, будто ведет она аж в XIII век от Рождества. Гончаров пожал плечами и сказал, что если Слава внимательно взглянет на координаты «точки перехода» и увяжет их с картой Москвы, то сам все поймет – никаких объяснений не потребуется…
И не потребовалось. Вечером Славик залез в Интернет и констатировал, что градусы-секунды точно совпадают с адресом Москва, Лубянская площадь, дом 2. Ого! Значит, органы в курсе и сами пользуются «червоточинами»…
Это насторожило еще больше.
У Гончарова была открытая российская виза, он мог находиться в стране сколько угодно, а потому отправился в столицу поездом. От дома Славика до Центральных железнодорожных касс напротив Казанского собора идти прогулочным шагом не больше четверти часа, поэтому они прогулялись по мрачному декабрьскому городу вместе, и Владимир Платонович выкупил за бешеные деньги целое купе-люкс в роскошном «Николаевском экспрессе». Конечно, не в копеечном же плацкарте он поедет? С дембелями, студентами и таджиками?
– …Вернусь через три-четыре дня, если не возникнет осложнений, – втолковывал Славику Гончаров перед отправлением поезда. Время подходило к половине двенадцатого, подмораживало. – Пока что постарайся вести себя максимально непринужденно: ходи на работу, заботься об Алёне – ей действительно плохо, – своди девушку в кино или театр. Словом, не мне тебя учить. В банк за деньгами пока не заходи, я оставил еще семьсот Евро на секретере в гостиной. Будь крайне внимателен, Грау через Алёну могли вычислить, а скорее всего, так и сделали, приблизительное местонахождение твоей Двери. Поэтому смотри в пять глаз.
– В пять? – вздернул бровь Славик.
– Аргусами просто так не становятся, запомни. Людочка видела в тебе необходимые задатки – более обостренные чувства, повышенная внимательность, способность к общению с любыми людьми…
– Никогда за собой ничего подобного не замечал.
– Разве? В детстве ты был конфликтным ребенком? Тебя не любили в школе или в училище? Подростком часто ссорился с родителями?
– Нет, вовсе наоборот, со школьными друзьями даже сейчас пересекаемся. И мама с папой меня любят до сих пор. Только видимся редко, совершенно другие интересы. При чем тут мадам Кейлин? Я встречался с ней всего несколько раз в жизни!
– Значит, она за тобой ненавязчиво наблюдала. Будущий аргус выбирается с юного возраста. Ты коммуникабелен и искренен, это первое и главное. Например, ты не боялся Трюггви после появления жреца в квартире; опасался слегка, но не боялся – он сразу почувствовал бы негативное отношение к себе. Это о многом говорит. Далее: на той стороне тебе пока делать нечего. Изучи материалы, которые я оставил на рабочем столе компьютера. Заметишь слежку или любое другое необоснованное внимание со стороны незнакомых людей – какое угодно, например ежедневные визиты проповедников-мормонов, – немедленно звони, мой сотовый включен постоянно.
– Я все хотел спросить… Дача? Дача Людмилы Владимировны? Вторая питерская Дверь?
– Не ходи туда, не нужно, – тихо сказал Гончаров. – Этим объектом занимается лично Альберт фон Фальц-Фейн, дача была завещана ему. Точнее, передана в дар подставной фирме, которой он негласно владеет. Эта дверь входит в число «неклассифицированных», я тебе рассказывал – точка пространства и историческая эпоха не определены, на ту сторону никто из ныне живущих аргусов не ходил; мы лишь знаем о существовании этой Дверь. Имеются смутные указания на то, что она использовалась в девятнадцатом веке, возможно русскими масонами – тайные общества всегда проявляли интерес к «червоточинам». Подобные Двери не поддаются описанию по классической схеме и с другими Дверьми не связаны… Скажу прямо: черт его знает, куда они ведут. Возможно, не на Землю.
– Другие планеты? – задохнулся Славик.
– Планеты, измерения, отражения – что угодно. Множественность миров. Бесконечная множественность. Не знаю. Никто не знает. Современная физика не способна объяснить сам феномен Дверей, что уж говорить о пространствах, открывающихся за некоторыми из них…
Славик вытащил сигареты, прикурил. На вокзале приятно пахло выхлопами дизелей тепловозов и углем, который проводники жгли в бойлерах и котлах отопления вагонов. Запах, всегда ассоциируемый с дальней дорогой.
– Пассажиры, заходите в вагон! – громко окликнула проводница в темно-зеленой форменной одежде и пальто с барашковым воротником. – Пять минут до отправления!
– Держись и не унывай, – приказал Славику Гончаров. – Хочешь совет? Удели больше внимания Алёне. Да-да, в том самом смысле. Человек, внезапно лишившийся любимого дела и чувствующий себя здесь чужим, очень нуждается в поддержке. Понимаешь?
«Вот старый хрен…» – подумал Славик, и как всегда мысль отразилась на его лице.
Владимир Платонович фыркнул:
