военнослужащих. Так, по данным ЦАМО, в результате действий американской авиации погибли (до 1972 г.) военнослужащие А. Соломин, А. Багаев, М. Бриндиков, В. Гаркуша, В. Смирнов и другие [563].
Налет 17 октября 1965 года, во время которого погиб рядовой Виталий Смирнов, описывает в своих воспоминаниях старший лейтенант (позже генерал-майор) Ю. Демченко [564]:
'В воскресенье 17 октября к 8.00 мы прибыли на позицию для проверки техники. Проверив ее готовность и оставив на позиции дежурную смену, мы убыли к месту размещения. За завтраком мы делились планами о том, как будем проводить этот день. Кто-то собирался писать письма, кто-то стирать, кто-то играть в нарды. Еще не успев закончить завтрак, мы услышали вой сирены и, бросив все, сели в автобус и поехали на позицию. Было около 10.00 утра. К нашему прибытию аппаратура уже была включена, ракеты расчехлены, расчет вел поиск целей. В большой палатке сидел на полу секретчик-вьетнамец и укладывал в портфели сданную ему литературу, в другой палатке с книгой в руках лежал на раскладушке рядовой В.Смирнов. За палатками вызванный из Ханоя парикмахер подстригал вьетнамского солдата, а рядом в очереди стояли еще пять солдат. Я крикнул Смирнову, чтобы он шел в укрытие, а сам пошел докладывать командиру дивизиона подполковнику Лякишеву о готовности стартовой батареи к боевой работе.
На планшете дальней воздушной обстановки были отображены запутанные маршруты целей. Планшетист-вьетнамец всю поступающую информацию докладывал своему командиру дивизиона, и лишь после этого переводчик на русском языке доводил ее до нас. Подполковник Лякишев нервничал. В этой обстановке он приказал офицеру наведения капитану Николаю Омеленьчуку выйти в эфир и вести поиск целей, а мне – поставить ракеты на подготовку. Начался круговой поиск целей, пусковые установки вошли в синхронизацию, ракеты были готовы к пуску. Офицер наведения доложил об обнаружении на одном из направлений групповой цели, прикрытой сильной активной помехой. Выделить цель из помех было невозможно. Лякишев приказал мне идти к боевому планшету и оттуда по телефону считывать ему азимут и дальность до целей. Я выполнил этот приказ и немедленно начал считывать данные по целям с планшета, одновременно наблюдая за вращением пусковых установок.
Все внимание дивизиона было сосредоточено на целях, действующих с северного направления. Но экраны были забиты помехами, и открывать огонь по целям было бессмысленно. Весь расчет находился в напряжении. В это время я услышал крик, доносившийся со стороны пулеметных расчетов, прикрывающих наш дивизион. Откинув полог палатки, я увидел на расстоянии 1,5-2 км черный силуэт американского самолета, который летел над горами так низко, что, казалось, вот-вот заденет их. Я тут же сообщил о самолете подполковнику Лякишеву. В этот момент расчеты четырехствольных зенитных пулеметных установок по указанному командиром взвода направлению открыли огонь, и появился черный хвост дыма. Пролетев метров 500, он рухнул в горы в районе нашего места расположения. В пулеметном взводе все ликовали!
В этот момент неожиданно с запада донесся нарастающий, подобный раскату грома звук, а через несколько секунд – три мощных взрыва за кабиной. Я повернулся в ту сторону и увидел два черных облака от наших палаток, летящую вверх и разлетающуюся на части свою ракету, а также делающую левый разворот тройку американских самолетов. Через секунду прозвучала очередь, раздалось еще несколько взрывов, и сразу же заглохли наши дизели. Я увидел прыгающих из кабин солдат и офицеров, которые бежали в направлении ближайшего укрытия. Вскоре в это укрытие старшина Николаенко на руках внес раненного в грудь дизелиста-вьетнамца, а потом прибежал раненный в плечо первый номер стартовой батареи ефрейтор Мартынчук.
Неожиданно все затихло. Первое, что я увидел, была горящая маскировка кабин, а на шестой ПУ горел баковый отсек ракеты. Пусковая установка номер 1, с которой взрывной волной была сорвана ракета, находилась в исходном положении, остальные пять обесточенных установок с ракетами застыли неподвижно в одном направлении. Все бросились тушить маскировку. В это время командир дивизиона закричал, чтобы все немедленно ушли в укрытие, потому что в любой момент может взорваться боевая часть горящей ракеты на ПУ номер 6.
Я не пошел в укрытие – сел в стороне и с болью глядел на горящую ракету. Было обидно, что наш дивизион не успел дать отпор американцам и был накрыт бомбами. Не верилось, что такое могло произойти, – наша ракета горит, а самолеты ушли безнаказанными, если не считать самолет, сбитый вьетнамскими пулеметчиками.
Недалеко от позиции в предсмертных судорогах бились два буйвола, а чуть подальше стоял столб дыма от горевшего дома. Вероятно, летчик имел задание сбросить бомбы на наше жилище, но ему дали не те координаты. В это время с запада появился еще один американский самолет, который летел на предельно малой высоте. Самолет был настолько близко, что было видно лицо летчика, который, наклонившись вправо и отвернув белый подшлемник, разглядывал позицию. Ни один зенитный пулемет почему-то не выстрелил.
Баковый отсек ракеты на шестой пусковой продолжал гореть, на землю полились компоненты топлива, и через несколько секунд раздался мощный взрыв, несравнимый по громкости с теми взрывами, которые были от разрыва бомб. Осколками боевой части ракеты были изрешечены стены кабин. На ПУ остались остатки ракеты, удерживаемые бугелем и задними роликами. Я и почти вся моя батарея собрались у этой ракеты. Она больше не представляла опасности, но для надежности я приказал разъединить электроразъем маршевой и стартовой частей.
Не трогая больше ничего, все пошли к первой ПУ, с которой взрывной волной была снесена ракета. ПУ осталась невредимой. Несколько бомб упали рядом со станиной. В образовавшейся от взрыва воронке лежала боевая часть ракеты. Корпус двигателя был разорван, словно лист бумаги. Следов от бакового и аппаратного отсеков не осталось.
Я подошел к месту, где раньше были палатки. Я уже говорил, что видел два черных облака от разрыва бомб – это все, что от них осталось. Там где парикмахер подстригал вьетнамцев, была большая лужа крови и вытекшие мозги – парикмахер был убит.
Из укрытия, находящегося в центре позиции, слышались стоны, и я направился туда. Несколько вьетнамцев держали на руках тяжелораненого Виталия Смирнова. Переводчик сказал, что в последний момент, уже фактически находясь в укрытии, Смирнов получил два осколочных ранения – в бок и в ногу.
Там, где раньше была палатка с секретной литературой, лежала левая рука с золотым кольцом на пальце. Недавно ко мне в батарею прибыл сержант Кобылко из Московского округа ПВО, который был женат и тоже носил кольцо. Но вскоре выяснилось, что сержант Кобылко жив, а руку потерял вьетнамский секретчик' [565].
Сразу после ранения Смирнову срочно была сделана операция по удалению разорванной осколками почки. Но, несмотря на все старания советских хирургов, специально вызванных из Союза, операция не увенчалась успехом. 24 октября рядовой В. Смирнов скончался.
Временные неудачи вызвали у определенной части вьетнамского военного руководства сомнения в совершенстве советской техники. Отчасти они были обоснованными. Дело в том, что поставляемый во Вьетнам ЗРК СА-75 'Двина' имел к уровню тактико-технических характеристик (ТТХ) боевых самолетов США невысокие ТТХ. Тем не менее на первом этапе войны из-за фактора внезапности он был довольно эффективен. Например, в 1965 году на сбитый самолет расходовалось всего 1 -2 ракеты. Однако по мере использования американцами новой тактики и применения более современных технических средств степень эффективности ЗРК СА-75 резко снизилась, а также увеличилась угроза их поражения.
Следует заметить, что поступающие из Вьетнама донесения о работе ЗРК СА-75 анализировались уже с первых дней их боевого применения. Эти исследования проводились специалистами-конструкторами НПО 'Алмаз' (генеральный конструктор – академик А. Расплетин), МКБ 'Факел' (генеральный конструктор – академик П. Трушин), Московского радиотехнического завода (МРТЗ), испытательного полигона ('Капустин яр'), заказчика вооружения – 4 ГУ МО (начальник – генерал-полковник Г. Байдуков), штаба ЗРВ.
Для получения более достоверных сведений и анализа стрельб на месте в августе 1967 года во Вьетнам была направлена специальная научно-исследовательская группа в составе представителей конструкторских бюро, испытательного полигона и т. д.
На основе исследовательской работы группы, в ходе которой отличились офицеры Абраменко,
