Сергей наконец-то понял, что голосить бесполезно, и смолк. Он устал, он бесконечно устал ото всего. А в голове, от виска к виску, било маятником: «эскадроны-патроны! эскадроны — патроны! Эскадроны — патроны…»
— Запечатлеть сущность субъекта!
— Есть запечатлеть сущность субъекта… тридцать четыре.
Кровавый сгусток трепыхнулся перед глазами, запульсировал, задрожал — так, словно в нем бился кто-то живой… и вдруг разорвался, растекся по чему-то белому и чистому, растекся, чернея по краям, съеживаясь… и пропал. Сергей ударился ребрами о железный прут, его отбросило — и он полетел к другой боковине клетки.
— Нулевая готовность!
— Есть нулевая готовность… двадцать девять.
— Дежурным постам приготовиться! Оператору занять рабочее место!
— Есть занять рабочее место… двадцать пять.
Сергея ударило о прут с другой стороны. Он вцепился руками и ногами в него, на секунду застыл, но сорвался… и снова его повлекло вниз.
— Повторяю! Оператору занять рабочее место!
— Есть занять рабочее место… двадцать один.
Далеко-далеко, за пределами клети появилась точка — черненькая, крохотная, какие иногда появляются в глазах от усталости, с недосыпу или же с перепоя. Сергей проморгался, но точка не пропала, а наоборот, стала увеличиваться в размерах, приближаться. И уже через несколько минут точка эта выросла в целую площадку. Л на площадке… Сергей вздрогнул. На площадке стоял четырехпалый карлик- уродец с трясущимся желеобразным месивом вместо лица. Ноги его были вывернуты и раскорячены до предела, казалось, он упирается ими, вздымая немыслимую тяжесть… но никакой тяжести в его длинных корявых лапах не было.
— …семнадцать.
Сергей обезумел от страха. Его бросило сначала в жар, а потом в холод. По коже пробежали мурашки.
— Не-е-ет!!! — заорал он. — Вы не имеете права-а-а!!!
Перед карликом на высокой стальной подставке-штативе покачивалась широкая телескопическая труба — один конец ее чернел пустотой, из другого торчали две черные дуги, напоминающие гашетки. Карлик тяжело дышал, грудь его мерно вздымалась и опадала, по уродливому телу волнами пробегала дрожь. Карлик облизывался огромным сиреневым языком и ронял на черное покрытие площадки пенистую слюну.
— Оператору приготовиться!
— Есть приготовиться… одиннадцать.
Сергея сильно шмякнуло о прут. Но он не оплошал, вцепился в него всеми своими хилыми паучьими конечностями, застыл. А потом, напрягаясь, потея, оскальзываясь, пополз вверх. Он задирал голову, смотрел в сияющую высоту, но конца прута не видел. И все равно ползти надо, надо, чтобы ни происходило! Он не собирался играть роль безропотной живой мишени.
— …восемь.
Сергей полз и полз по бесконечной железной мачте. Он уже пересек два узла-перекрестия, но направления не изменил. Он рвался вверх, словно шар, накачанный водородом! Он не чувствовал собственного тела, и липкие нити паутины не мешали ему, они тянулись за ним клейкими невесомыми канатиками. Но абсолютно ничего хоть капельку намекающего на одну только возможность спасения, наверху не было видно… И все же — вверх! вверх!! вверх!!!
— …шесть.
— Привести субъекта в исходное положение!
— Есть привести в исходное положение… пять.
Сергея не однажды трясло током — то в телевизоре копался, то работающей дрелью пробивал проводку, то в троллейбусе во время дождя за дверцу хватался… но было все это щекоткой в сравнении с тем, как шибануло сейчас — руки и ноги, все восемь, онемели, омертвели, голова налилась свинцом, миллионы невидимых молний впились в каждую клеточку тела. И все-таки он не выпустил прута, он вцепился в него как в последнюю соломинку. Тряхануло еще раз — аж слезы брызнули из глаз и сердце замерло. Сергей держался. Он не ощущал собственного тела, ничего не видел, ничего не слышал, но держался. На третий раз его сбросило с прута будто козявку. И он полетел в бесконечную пропасть.
А время было резиновым.
— …четыре.
Его не дернуло и даже не встряхнуло, нет, он плавно замедлил движение и застыл в сияющей пустоте напротив страшного карлика. А тот все пристраивал, подлаживал свою трубу, все трясся и облизывался, роняя пену.
— …три.
Зеленый выплыл из-за спины. И застыл на уровне Сергеева лица. Он висел в сиянии и пустоте как ангел или демон, не прилагая ни малейших усилий. Глаза его были мутнее обычного. Но зато он почти не дрожал и не скрючивался, не сгибался в три погибели — лишь теперь Сергей увидал, какой он длинный и тощий: мощи, кожа без костей!
— …два.
— Т-пауза! — изрек зеленый почти без гнусавости.
И металлический голос глухо откликнулся:
— Есть Т-пауза… два.
Сергей, не веря глазам, вытянул длинную бледную руку, ткнул мягким ноготком в зеленого — рука прошла насквозь.
— Тебя нет! — заявил он безапелляционно.
— Это как вам угодно будет, почтеннейший, — промямлил зеленый. — Как вам угодно-с! А мы только поинтересоваться у вас решили — куда переходить намереваетесь, любезный?
Сергею не понравилось это «мы». Он припомнил их первую встречу, все эти россказни про множественность обитателей «подлинного» мира и прочие бредни. Он машинально нащупал языком дыру в десне — та почти затянулась. Ах, как давно все это было! И было ли?! Судя по дыре — было! Сколько его били, пытали, мучили после этой дыры, после этих грязных корявых пальчиков дикаря-телепата! Впору и позабыть все!
— Мы что — у вас сейчас, в вашей Вселенной? — поинтересовался Сергей ни с того, ни с сего.
— … два, — проскрипело металлически.
— Не совсем, — ответил зеленый. — Мы в колодце, вы же знаете, в пространственно-временном колодце на шлюзовом уровне. Но это пустяки, любезный, вы так и не ответили на мой вопрос — куда вас переправить?
— Как это — куда? — не понял Сергей.
— Ну-у… во Внутренний Мир, или в один из перекрестных на выбор, или, может, прямо в пекло Преисподней, в гости к вашему старому знакомому Аргавару? Или так и желаете болтаться в замкнутом цикле, милейший?
— Нам бы поболтаться еще, — нагло выдавил из себя Сергей, — хотя бы немножко поболтаться! — Он не доверял зеленому, он не хотел ни во Внутренний Мир, ни к Аргавару в Преисподнюю. Он хотел домой, к Ирочке, к лапушке, к подруженьке ненаглядной. Или хотя бы в свою конуру, на диванчик! Хотя бы… Сергей горько усмехнулся.
— Значит, помучиться еще желаете, так?
— Если вы не против, — галантно ответил Сергей.
— Ну-ну, — зеленый был явно разочарован, видно, он не вполне одобрял выбор своего протеже. — А не надоело?
— Да нет как-то! — бодро заявил Сергей.
— И не желаете воплотиться в свою подлинную форму, чтобы пребывать в Пространстве вечно, так?
