type='note'>[75] когда на него ополчилась вся французская юстиция. Меня особенно ужаснула одна фраза из приговора: «Г-н Бриссо помышлял исключительно о собственном удовольствии, что несовместимо с художественным и кинематографическим творческим актом». Гнусь какая! Зачем нужен художник, помышляющий о чем-либо ином, кроме «собственного удовольствия»? Я отказываюсь открывать роман писателя, который думает о чем-то, кроме собственного удовольствия! Роден дрочил, глядя на своих натурщиц! И Климттоже! Ладно, проехали, я чувствую, что сейчас разозлюсь и у меня рожа покроется красными бляшками, то еще зрелище. Порноимидж был в духе времени, и разыгрывать карту сексуальности вовсе не значило заниматься проституцией, все звезды прошли через это (многие модели начинали с эротических фото, более или менее хардкор). Секс поэтому являлся уже не проблемой, а предметом изучения, даже способом самовыражения, если хотите. Девушки давали, лизали, стонали, сосали, глотали, кончали и писали при мне по моей просьбе. Творчество оправдывало любые закидоны. Они счастливы были, что их растаможили. Я им гарантировал культурную составляющую, они предоставляли мне в пользование свою щелку — это скорее был натуральный обмен, чем домогательство.
Простите, ваша честь? Разумеется, ни одна из них на меня не донесла. В любом случае милиция была за нас. Малышки понимали, что их жалобам не дадут хода, а репрессии с нашей стороны не заставят себя ждать. Как-то раз одна моя жертва решила подать в суд. Несколько телефонных звонков ее разубедили. Прежде чем встретиться с ними, я давал им понять, что у меня есть все адреса — их собственный и родственников. Наши «бандиты» отлично умеют припугнуть: звонят в дверь, поднимают вас за воротник, распахивают окно и спрашивают, какие проблемы. Обычно в ответ они слышат: «Какие такие проблемы? Нет проблем. И никогда не было». Со времен Петра Великого в России все проблемы решаются именно таким образом. Золотые кареты сменились бронированными «мерседесами», но запугивание осталось основным пластом (и хлыстом) жизни российского общества. Не знаю, куда делась та кляузница — может, прячется в таежной избушке или монгольской юрте, в вашей ватной заброшенной глубинке, неподалеку от морозильника, где доходит Ходорковский, миллиардер, пожелавший продать «ЮКОС» американскому «Эксону». Мы с Путиным любим порой наглядные примеры — а чтоб не выступали.
Должен сказать, с бизнесом у меня было все в порядке. Я занимался поставкой телок для номенклатурных оргий, в обмен на что мои высокопоставленные друзья обеспечивали мне безопасность и безнаказанность. Иногда мне бывает стыдно, что я продался за нефтерубли, но я не уверен, что сожалею об этом. Так просто стать мерзкой скотиной, когда пьешь невинную кровь. Я ломал этих кривляк, потому что меня мутило, а меня мутило, потому что я мудила. В чем проблема? Нет проблем.
10
Постепенно я начал пренебрегать своими прямыми обязанностями. «Л'Идеаль» приносил мне меньше доходов, чем олигооргии. Торговцы канцерогенными кремами перетопчутся. Масштабы разные: рядом с алюминием и газом косметическая промышленность — это просто детский сад. Я был не прочь приписать пару-тройку нулей к сумме на своем счету в банке в качестве награды за то, что стал подонком. «Аристо» доставало меня телефонными звонками, но я вмиг наловчился быть временно недоступным — не отвечая па звонки, тут же превращаешься в крутого випа. С ума сойти, до какой степени заполненный до отказа ответчик впечатляет звонящего. Московские миллиардеры бесплатно селили меня в недавно отреставрированных дворцах, где диваны утопали в кашемировых пледах, а подушки — в покрытых соболями канапе. Решив поехать за покупками, мы долго колебались между вертолетом и частным самолетом, но в итоге посылали кого-нибудь вместо себя. Девочки радовались, что больше не надо проходить кастинги. Между нами говоря, подставлять себя под струю, растянувшись на шелковых простынях, все же не так утомительно, как торчать часами на сквозняке перед объективом. Лишь авеню Монтень и Куршевель (прозванный Сергеем «русскими Альпами») еще связывали меня с бывшей родиной. От себя убегаешь сломя голову, и это так приятно, что прямо сердце екает. Мне нравилось, что шлюхи с челкой трудились надо мной как пчелки. Если мы не пользуемся своей властью, на что мы тогда сдались?
Я пришел к вам сейчас благодаря Лене, как пришел когда-то к ней благодаря вам. Нет, не волнуйтесь, я не то что не изнасиловал ее, я едва до нее дотронулся. Я сосал ей прямо через чулки пальчики на узких ступнях, но более развратных действий по отношению к ней не совершал. Единственный раз, когда мы спали вместе, лицом к лицу, я задерживал дыхание, чтобы наши вдохи и выдохи совпадали. Ее сон словно сошел с картины Пикассо «Спящая женщина», в менее кубистическом стиле. Я просто не мог ее коснуться… С фарфоровыми куколками я чувствую себя слоном в посудной лавке. Я с гордостью входил с ней в ночные клубы и пунцовел от удовольствия, когда фейсконтролер спрашивал у нее документы, чтобы убедиться в ее совершеннолетии. Тут Сергей добавлял горилле на лапу, и тот делал вид, что Лене давно перевалило за четырнадцать. Она не от меня сбежала, а от Сергея. Он хвастался, что устраивает прикольные вечеринки, где девочки обязаны носить бейджики со своей продажной ценой. Что владеет заводом по обработке материнского молока и фабрикой слез смиренных дев. На его заводе только что родивших мамаш доят специальными аппаратами, а полученное сырье поставляют «Л'Идеалю». Он мне признался в этом по пьяни: его таинственный эликсир молодости оказался всего-навсего женским молоком! Сергей получил патент на консервацию «Human milk». Говорят, размажешь его по щекам — помолодеешь на десять лет. Мне ни в коем случае нельзя было показывать ему Лену — теперь он намерен ее обрюхатить, чтобы потом выдоить! Фабрика его еще оригинальнее: там девушек подвешивают головой вниз и хлещут крапивой над тазом, куда ручейком стекают их слезы. Он реализует их гектолитрами, это золотой дождь, а никакой не ручей! Честное слово. Он даже продает по Интернету DVD с записью этих пыток. Злосчастные рабыни ежедневно выдают на-гора немереное количество слез. Накал страдания, запечатленного камерой наблюдения в чеченском ангаре, — убийственно прекрасное зрелище. В одном эпизоде этого сериала я даже узнал Сергея собственной персоной — склонившись над восхитительной жертвой, подвешенной за ноги голышом, он шепчет ей на ухо:
— Не беспокойся, лапуля, скоро ты умрешь. Надо только попросить меня как следует.
Потом мы видим, как он вонзает иголки ей в грудь, собирая слезы с лица пипеткой. Влага, высосанная со щек, чище (в тазу слезы смешиваются с плевками, потом, рвотой и вагинальными выделениями, тогда так, выпитые прямо с лица, они отличаются гораздо более изысканным вкусом, все знатоки сходятся на этом). Уникальность товара объясняется трудностью сбора урожая. Тела плакальщиц должны быть крепко и туго связаны, чтобы не пропало ни капли. Флакончик со слезами продается по Интернету пo 150 000 евро за 10 миллилитров, то есть в тысячу раз дороже икры! Их принимают пипеточными дозами, one drop is enough![76] Эта теплая соленая жидкость обладает свойствами афродизиака, некоторые пользователи окропляют себе ею гениталии, как святой водой, — перед оргией самое оно. Слезы употребляются также для придания пикантности самым обычным блюдам (блинам, яйцам всмятку, печеной картошке) и для ароматизации некоторых коктейлей. Эротичность слез — известный феномен, он занесен даже в «Словарь извращений» под именем «дакрифилия».
Я глумился над Леной, унижал ее, но в ту секунду, когда она начала ускользать от меня, вдруг сообразил, что она — мой последний шанс. Лена — мое наказание; я влюбился, словно приговор выслушал. Любовь всегда начинается со страха. И мне тут же захотелось избавиться от него. Я еще не знал тогда, что, приведя Лену на пати к Сергею-дакрифилу, я устроил сам себе проверку на прочность. Я хотел выяснить, дорога ли мне она на самом деле. За что боролся, на то и напоролся: стоило мне ее предать, бросить на растерзание, опротиветь ей, как я понял, что безраздельно принадлежу этой девочке, но поезд ушел, она смертельно на меня обиделась. Дайте мне закончить, отец Иерохиромандрит! Я не сразу догадался, что без ума от нее, или, скорее, пытался сопротивляться этому чувству. Я думал, она как все и я легко найду ей замену, тут же забуду ее или захочу, чтобы она сама удрала от меня. Мне казалось, что зрелище ее секса с садистами возбудит меня, как Рене, героя «Истории О» (ну, вы же читали этот ремейк Евангелия, где вместо Иисуса выступает одна мазохистка). Но больно стало мне, очень больно, ужасающе больно. Ревность не является афродизиаком; свингеры на самом деле не влюблены, а то бы их оргии заканчивались мордобоем. Я исповедуюсь вам в своих терзаниях, чтобы вернуть Лену. Как вы понимаете, я часто говорил с ней о вас, и
