Иными словами: «Врэ фис»!
ХИТРЫЕ МЕХАНИЗМЫ
Подобные совпадения все больше зацикливали меня на мысли, что Вольфрам в самом деле связал своего Фейрефиза с Менеликом. Почему он поступил так? Не потому же, рассуждал я, что он находился под влиянием «Кебра Нагаст» (как еще в 40-х годах предположила Хелен Адольф), а, скорее, потому, что он
Вольфрам любил изобретательные трюки — своеобразные словесные фокусы, столь же загадочные, сколь и развлекательные. Я, однако, чувствовал, что начинаю проникать во многие из его обманов и узнавать ловушки, которые он так часто устраивает, дабы отвлечь своих читателей от тайны, скрытой в центре его повествования. Поэтому я совершенно спокойно принял тот факт, что не Фейрефиз занимался поисками Грааля и не Фейрефиз удостоился чести найти бесценную реликвию. Подобный результат подбросил бы слишком прямой и очевидный намек. Кроме того. Вольфрам не мог позволить язычнику, полукровному сыну черной царицы стать героем рыцарского романа, написанного для развлечения христиан средневековой Европы.
Исходя из подобных соображений, я посчитал, что умный немецкий поэт был рад позволить совершенно белому и прекрасному Парсифалю добраться до несуществующего Грааля — единственной вещи, которая заинтересовала бы читателей. Тем временем для немногих посвященных именно
Я все же сообразил, что мне понадобятся более серьезные доводы в пользу моей гипотезы, нежели ряд простых совпадений, какими бы интригующими и наводящимиони ни были. Поэтому я взялся за головоломную задачу пройтись тонким гребешком по «Парсифалю» еще раз.
В конце концов я нашел то, что искал. Из предыдущего прочтения я помнил, что Фейрефиз женится на Репанс де Шуа — чистой и прекрасной носительнице Грааля, которая на протяжении всей истории постоянно появляется и исчезает, окруженная аурой святости и силы. На этот раз я наткнулся на весьма значимую подробность, содержащуюся в одной строке, на которую Я раньше не обратил внимания: согласно «счастливому» концу истории Вольфрама сын Фейрефиза и Репанс де Шуа был назван «Престер Джон».
Мне сразу же стало ясно, что это может стать важным ключом. Я знал, что первые посетившие Эфиопию европейцы обращались к местным монархам: «Престер Джон».
Я также знал, что легендарным основателем самозваной «Соломоновой» династии, к которой принадлежали эти монархи, был Менелик I, предполагаемый сын Соломона и царицы Савской. Поэтому я не мог не взволноваться, прочитав, что Репанс де Шуа родила Фейрефизу «сына по имени Джон» и — что еще важнее — что «они называли его „Престер Джон“ и с тех пор они не называли иначе своих царей».
Было бы прекрасно, если бы в тот момент я смог доказать, что страна Грааля — Дикая земля и была страной, которой правил «Престер Джон». Такая прямая связь заметно подкрепила бы по крайней мере мою теорию «карты клада» в применении к труду Вольфрама. К сожалению, в «Парсифале» не было ни малейшего доказательства в пользу этой точки зрения: местонахождение Дикой земли давалось в самых призрачных и неопределенных выражениях, и даже намека не было на то, что ее царем был «Престер Джон».
Я был уже готов признать, что зашел в весьма малоприятный тупик, когда обнаружил, что существует еще одна средневековая немецкая эпическая поэма, в которой Престер Джон становится-таки хранителем Грааля. Названная «Младшей Титурел», она была написана в настолько похожем на «Парсифаля» стиле, что ученые давно уже приписывали ее самому Вольфраму (это началось еще в XIII веке). Сравнительно недавно было, однако, обнаружено, что она принадлежит перу более позднего автора. Им стали считать некоего Альбрехта фон Шарфенберга, написавшего «Младшего Титурела» между 1270 и 1275 годами (примерно через полстолетия после смерти Вольфрама) и взявшего за основу ранее неизвестные отрывки книги Вольфрама. В самом деле, отождествление Альбрехта с «его учителем» было столь велико, что он даже назвался Вольфрамом, «не только взяв его имя и тему, но и восприняв его манерность в повествовании и подробности его собственной биографии».
Я знал о существовании в средневековой литературе упрочившейся традиции, когда более поздние авторы расширяли и завершали работу своих предшественников. «Парсифаль» Вольфрама и сам является заимствованным из оригинальной истории Кретьена де Труа о Граале. Теперь же оказывалось, что она была оставлена для завершения третьему поэту — Альбрехту, завершения, в котором Грааль находит свое последнее пристанище.
Этим пристанищем, как четко указывается в «Младшем Титуреле», стала земля Престера Джона. Мне показалось весьма примечательным то, что подобное утверждение имеется в посвященной Граалю литературе и что, больше того, оно было сделано учеником Вольфрама, явно имевшего доступ к записям и пометкам Вольфрама. Это, по моему мнению, могло быть тем хитрым механизмом, который «учитель» установил, дабы не обнародовать слишком открыто свой эфиопский секрет в «Парсифале» и одновременно гарантировать передачу этого секрета грядущим поколениям.
Быть может, этот вывод был надуманным, быть может, нет… Однако его значение заключается не столько в академических достоинствах, сколько в том факте, что он побудил меня принять всерьез короткое упоминание Вольфрамом «Престера Джона» и продолжать весьма утомительное, но в конечном итоге плодотворное исследование.
Его целью был поиск ответа на один-единственный вопрос: когда Вольфрам говорил о «Престере Джоне», мог ли он иметь в виду
На первый взгляд ответ должен был быть отрицательным: в самом деле, он прямо утверждает, что «Престер Джон» родился в «Индии» — стране, которой якобы правил Фейрефиз и в которую он с Репанс де Шуа вернулся после приключений, описанных в «Парсифале».
Картина осложняется тем, что в том же абзаце указывается, что «Индия» была также известна как «Трибалибот» («Здесь мы называем ее «Индией», а там это «Трибалибот»). Выше в тексте я нашел места, в которых Фейрефиза называли «господином Трибалибота», что звучало достаточно достоверно, поскольку я уже знал, что его сын «Престер Джон» сменил в конце концов его в качестве правителя Трибалибота-Индии. Но я не забывал и того, что сам Фейрефиз был сыном царицы «Зазаманка» Белакане. Поэтому и не удивился, узнав, что Вольфрам также называл Фейрефиза «царем Зазаманка».
Единственный разумный вывод из подобной мешанины экзотических титулов и названий состоял в том, что «Зазаманк», «Трибалибот» и «Индия» были на деле одним и тем же местом. Но могло ли оно быть Эфиопией? Не разумнее ли было предположить, что Вольфрам имел в виду Индостан, поскольку он и называет его?
Я решил исследовать реальную, историческую родословную «Престера Джона» в надежде на то, что она прольет дополнительный свет на проблему.
РЕАЛЬНЫЙ ЦАРЬ
Имя «Престер Джон», обнаружил я, не было известно до XII века, в котором европейские крестоносцы заняли священный город Иерусалим на продолжительный период в восемьдесят лет с лишним (в конце концов в 1187 году они были изгнаны сарацинами). Историки полагают, что первое упоминание Престера Джона было примерно в середине указанного периода — в 1145 году в «Хронике» епископа Отгона Фрейзингенского. Ссылаясь на сведения, полученные от сирийского священника, епископ пишет о некоем
