извиняющимися манерами, скрывавшими, как я убедился позже, большую самоуверенность и необычайное чувство юмора. Его знания эфиопской истории были всеобъемлющими, и первым делом я обсудил с ним проблему ковчега завета и явно несуразное утверждение о том, что он может храниться в Аксуме. Считает ли он вообще, что это предание имеет реальное основание?
Ричард ответил в том духе, что услышанная мной в священном городе легенда о Соломоне и царице Савской имеет древнюю историю в Эфиопии. Существовали многие устные и письменные варианты. Самый древний из последних, дошедших до наших дней, содержался в рукописи XIII века «Кебра Нагаст», которая высоко чтилась и, как считало большинство эфиопов, излагала «правду, всю правду и ничего, кроме правды». Но, будучи историком, Ричард не мог согласиться с подобной правдой, поскольку было установлено практически без какого-либо сомнения, что родина царицы Савской находилась в Саудовской Аравии, а вовсе не в Эфиопии. Тем не менее Ричард не отвергал полностью возможность того, что легенда могла содержать «какую-то крупицу истины». В античные времена сушествовали-таки подтвержденные документами связи между Эфиопией и Иерусалимом (хоть и не во времена царя Соломона), и нет сомнений в том, что эфиопская культура сохранила сильный «налет» иудаизма. Лучшим свидетельством этого служит проживание в стране группы туземных евреев — так называемых фалашей, обитавших в Симиенских горах к югу от Аксума и на берегах озера Тана. Имеются и широко распространенные обычаи (общие в своем большинстве для абиссинских христиан и их соседей — фалашей), хоть и косвенно, но свидетельствующие о древних связях с иудейской цивилизацией. Они включают обрезание, следование запретам в пище, весьма схожим с изложенными в Книге Левит, и соблюдение (в ряде изолированных сельских общин) священного дня отдохновения в субботу, а не в воскресенье.
Я уже знал о существовании фалашей и даже запросил (но пока не получил) официальное разрешение на посещение и фотографирование хотя бы одной из их деревень во время нашего следующего выезда на места, когда мы планировали посетить озеро Тана и отправиться оттуда на север в город Гондэр, а также — как мы надеялись — в Симиенские горы. Я почти ничего не знал о так Называемых «черных евреях Эфиопии» и попросил Ричарда рассказать мне о них побольше.
Он сообщил, что внешним видом и одеждой они почти не отличались от других жителей Абиссинского нагорья. Их родное наречие также было туземным диалектом агавского языка, на котором когда-то, говорили многие жители северных провинций, хотя сейчас его быстро сменял национальный межэтнический вариант амхарского языка. Короче говоря, единственной реальной чертой, отличавшей фалашей, была их религия — несомненно еврейская, хоть и весьма архаичного и своеобразного типа. Их приверженность древним, давно забытым в других местах обычаям привела ряд романтически настроенных и легко возбудимых путешественников к выводу, что они являются «потерявшимся племенем Израиля». В последнее десятилетие это представление получило официальное благословение главных иерусалимских раввинов, недвусмысленно называющих фалашей евреями, т. е. считающимися достойными израильского гражданства в соответствии с законом о возвращении.
Но, заинтересовался я, откуда взялись фалаши с самого начала? И как именно они оказались посреди Эфиопии почти в двух тысячах миль от Израиля?
Ричард признал, что на эти вопросы нет однозначных ответов. Большинство ученых придерживается того мнения, что часть евреев мигрировала на земли Абиссинии с юго-западной Аравии в I и II веках н. э. и сумела обратить некоторые слои местного населения в свою веру, и фалаши считались поэтому потомками тех новообращенных. Верно то, добавил Ричард, что в Йемене обосновалась крупная еврейская община после преследования евреев римскими оккупантами Палестины в I веке н. э. Так что теоретически возможно пересечение миссионерами и купцами узкого Баб-эль-Мандебского пролива Красного моря и их проникновение в Эфиопию. Однако Ричард не знал о каких-либо исторических доказательствах, подтверждающих, что так оно и случилось на самом деле.
— А что говорят сами фалаши?
Ричард улыбнулся:
— Что они являются потомками царя Соломона, разумеется… В основе своей их легенда похожа на христианскую, но получила дальнейшую разработку. Если память мне не изменяет, Соломон обрюхатил не только царицу Савскую, но и ее служанку, став отцом не только Менелика, но и его сводного брата, основавшего династию фалашских царей. Остальные же евреи в Эфиопии якобы являются потомками телохранителей старших сыновей старцев Израиля, которые сопровождали Менелика с ковчегом завета.
— Считаете ли вы, что они говорят правду, утверждая, что ковчег был украден из храма Соломона в Иерусалиме и доставлен в Аксум?
Ричард скривился:
— Откровенно говоря, нет. Это просто невозможно. Кстати, Аксума еще не было и в помине в тот период, когда это предположительно случилось. Его просто не было… Послушайте, Соломон умер… я точно не знаю, когда, но это должно было случиться в 40-х или 30-х годах Х века до н. э. Если Менелик родился от него, тогда примерно в то же время, возможно, даже десятью или пятнадцатью годами раньше, он должен был доставить ковчег в Аксум. Но он просто не мог это сделать. Понимаете, Аксум был основан не ранее III века до н. э., быть может, даже не ранее II века. Иными словами, через семьсот или восемьсот лет
— Тогда получается, — заметил я, — что вся эта история выдумана?
— Да, хотя я и полагаю, что ковчег вполне мог быть доставлен в какое-то другое место в Эфиопии, из которого преданием был позже перенесен в Аксум. В легенде существует и много других нестыковок, анахронизмов и неточностей. Вот почему ни один историк или археолог, достойный своей профессии, не тратил напрасно времени на ее исследование… И тем не менее не все, что фалаши рассказывают о себе, является фантазиями, и некоторые аспекты их происхождения заслуживают дополнительного изучения.
— Какие, например?
— Упомянутое мною утверждение о том, что когда-то в Эфиопии существовала династия еврейских царей… Если мы вернемся, скажем, в XV или XVI век н. э., то найдем множество доказательств этой версии. Вполне возможно, что их монархическая система существовала и задолго до этого. Как бы то ни было, евреи в этой стране были когда-то силой, с которой приходилось считаться: порой они даже вели успешные войны с христианскими правителями ради сохранения своей независимости. Но с годами потомки этих древних переселенцев постепенно ослабли и начали исчезать. Мы знаем, что их число значительно уменьшилось между пятнадцатым и восемнадцатым столетиями. С тех пор они, к сожалению, приходили во все больший упадок. Сейчас их осталось, вероятно, не больше двадцати тысяч, и большинство из них стремится перебраться в Израиль.
Мы с Ричардом проработали вместе с Аддис-Абебе следующие три дня, и я многое узнал от него об эфиопской культуре и истории. Затем он вернулся в Лондон, а мы с Кэрол и Дунканом отправились в поездку на озеро Тана, в город Гондэр и Симиенские горы.
ТАБОТЫ: ТОЧНЫЕ КОПИИ КОВЧЕГА?
Выехав из Аддис-Абебы на предоставленной нам правительством старенькой «тойоте-лендкруизер», мы вскарабкались по огромному, заросшему эвкалиптами склону горы Энтото и затем проехали в северно- западном направлении много миль по высокогорной, суровой, поросшей вереском местности.
В Дэбр-Лйбанос (название означает «Гора Ливан») мы остановились, чтобы сфотографировать построенную в XVI веке церковь, где собрались тысячи паломников для празднования дня знаменитого и славного своими чудесами эфиопского святого Теклы Хайманота. Мы были свидетелями того, как обычно застенчивые и консервативные мужчины и женщины сбрасывали все свои одежды, чтобы искупаться нагими в источнике святой воды. Одержимые требовательным духом собственного религиозного пыла, они казались завороженными, зачарованными, потерянными для мира.
Дальше к северу мы пересекли великолепный Голубой Нил и наконец прибыли в Бахр-Дар — небольшой городок на южном берегу озера Тана, настоящего внутреннего моря Эфиопии. Здесь мы провели несколько дней, плавая по обрамленным камышами водам на большом катере с дизельным двигателем,
