Ковчег завета

из великих загадок Библии», как однажды выразился профессор древнееврейской и сравнительной религии Калифорнийского университета Ричард Эллиот Фридман. Вся проделанная в 1989–1990 годах работа укрепила мою убежденность в том, что решение загадки следует искать в Эфиопии. И все же… И все же… Одна проблема, которой я вовсе не занимался ни на какой стадии исследования, заключалась в том, что притязание Эфиопии на обладание ковчегом покоилось на столь же хрупком фундаменте, что и «аппокалипсис Баруха» или Вторая книга Маккавейская.

Откровенно говоря, я начал чувствовать, что смелые утверждения «Кебра Нагаст» недостаточно достоверны в качестве исторического свидетельства для оправдания поездки в священный город Аксум, во время которой мне пришлось бы рискнуть жизнью. Упорство в том, что царица Савская была эфиопкой, и связанное с этим утверждение, что она родила сына от царя Соломона, который в должное время выкрал ковчег из Иерусалима, больше походили на нелепые выдумки, нежели на трезвую правду. Конечно, я раскопал в Эфиопии большое количество фактов, притом убедительных фактов, в значительной степени подкреплявших представление о том, что реликвия действительно могла покоиться в храме Аксума. Теперь я был убежден, что ни одно другое место не может претендовать на большую достоверность. Но это отражало не столько достоинство описания в «Кебра Нагаст» того, как ковчег попал в Эфиопию, сколько слабость других вариантов.

Прежде чем решиться на поездку в Аксум, чувствовал я, мне необходимо найти более убедительное, нежели в «Кебра Нагаст» объяснение того, как «самый важный в мире, с точки зрения Библии, предмет» мог оказаться в сердце Африки. К тому времени, когда в октябре 1990 года я выехал из Иерусалима, я нашел такое объяснение, о чем рассказываю в следующей главе.

Глава 15

ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ

В результате изнурительного исследования я убедился в том, что притязание Эфиопии на роль последнего пристанища утраченного ковчега не оспаривается какой-либо особо сильной или разительной альтернативой. Но это открытие не было единственным результатом моего исследования. В своем блокноте я записал:

«Никто из тех, кто проследил историю ковчега с момента его изготовления у подножия горы Синай до момента помещения в храм Соломона, не станет всерьез оспаривать его огромную важность для еврейского народа. И все же Священное писание, столь насыщенное присутствием реликвии до Соломона, как бы совершенно забывает о ней после Соломона. Формально признается, что она утрачена во время сооружения второго храма. Величайшая же загадка заключается, если воспользоваться словами профессора Ричарда Фридмана, в следующем: «Нет сообщения о том, что ковчег куда-то увезли или уничтожили…» Нет даже указания вроде: «И тогда ковчег исчез, и мы не знаем, что с ним случилось», или: «И никто не знает, где он по сей день». Самый важный на свете предмет, с библейской точки зрения, просто перестал быть, и все».

Пересматривая собранные факты, я спросил себя: почему так случилось? Почему составители Ветхого Завета позволили ковчегу исчезнуть из священных текстов — и не с шумом, как можно было бы ожидать, а всего лишь с похныкиванием?

«Кебра Нагаст», как я знал, давала четкий ответ именно на этот вопрос. В главе 62 описывается горе Соломона после того, как он обнаружил, что его сын Менелик выкрал реликвию из храма и увез ее в Эфиопию. Когда же царь собрался с мыслями, то обратился к старейшинам Израиля, также громко оплакивавшим утрату ковчега, и предостерег их:

«Перестаньте, дабы необрезанные не глумились над вами и не могли сказать: «Их славу забрали, и Бог оставил их». Ничего не открывайте чужим…

И… старейшины Израиля сказали ему в ответ: «Да исполнится воля твоя, как и воля Господа Бога! Что же до нас, то никто из нас не нарушит слово твое, и мы не сообщим кому-либо, что ковчег был забран у нас». И к такому соглашению они пришли в доме Божьем — старейшины Израиля со своим царем Соломоном»..

Иными словами, если верить «Кебра Нагаст», было организовано массовое прикрытие. Ковчег был увезен в Эфиопию при жизни Соломона, но вся информация об этой трагической утрате скрывалась, и поэтому о нем не упоминается в Священном писании.

Многое говорит в пользу подобного положения вещей. Еврейскому царю имело смысл скрыть от толпы исчезновение ковчега. Одновременно у меня вызывали беспокойство другие аспекты отчета в «Кебра Нагаст», и прежде всего то, что, касается эфиопского происхождения царицы Савской, ее любовной связи с Соломоном, рождения их сына Менелика, утверждения, что последний доставил ковчег в Эфиопию, и указания на то, что все это случилось в Х веке до н. э.

1. Нет, похоже, подтверждения смелого утверждения в «Кебра Нагаст» о том, что царица Савская была эфиопкой. Но нет оснований и считать это совершенно невозможным (в своих «Иудейских древностях» Иосиф Флавий называл ее «царицей Египта и Эфиопии»). В итоге историческое исследование не указывает на то, что она начала свое путешествие на Абиссинском нагорье, когда она прибыла, как говорится в Библии, «в Иерусалим с весьма большим богатством: верблюды навьючены были благовониями и великим множеством золота и драгоценными камнями…» 311

2. Если факты, связывающие царицу Савскую с Эфиопией, хрупки, то факт самого существования ее сына Менелика еще менее достоверен. Я уже давно — знал, что историки считали предполагаемого основателя: «Соломоновой» династии Эфиопии чисто легендарной фигурой, и за два года исследований не узнал ничего такого, что убедило бы меня, что они ошибаются в этом ключевом вопросе.

3. В частности, представляется невероятным существование передовой культуры и централизованной монархии, описанных в «Кебра Нагаст», в абиссинских горах в Х веке до н. э. «Во времена царствования Соломона, — писал Уоллис Бадж, — коренные жители страны, которую сегодня мы называем Абиссинией, были дикарями». Такова была консервативная точка зрения, и я не нашел ничего, что дало бы мне возможность оспорить ее.

4. Еще более убийственными для буквального восприятия «Кебра Нагаст» были данные, собранные мной самим в Эфиопии. Из всего множества преданий, услышанных мной в этой стране, самое чистое и наиболее убедительно указывает на то, что ковчег завета был доставлен первоначально на озеро Тана и там спрятан на острове Тана Киркос. Священник Мемхир Фиссеха, с которым я беседовал там (см. главу 9), уверил меня в том, что реликвия оставалась на острове на протяжении восьми столетий, пока не была в конце концов доставлена в Аксум во времена обращения Эфиопии в христианство. Поскольку указанное обращение произошло около 330 года н. э., смысл народной памяти, сохраняемой на Тана Киркос, заключался в том, что ковчег должен был прибыть в Эфиопию в 470 году до н. э. или около того. Иными словами, через пятьсот лет после Соломона, Менелика и царицы Савской.

И это были далеко не единственные трудности, с которыми я столкнулся при прочтении «Кебра Нагаст». Меня сильно беспокоил, кроме того, практический вопрос: как Менелик и его спутники смогли извлечь столь ценный и столь тяжелый предмет, как ковчег, из храма Соломона, не обратив на себя внимания фанатичных левитов, охранявших святая святых.

Были и другие сомнения, вынудившие меня вместе с перечисленными выше согласиться с учеными,