порошком и стал у первой свечи, трепеща душой и ожидая, что вот-вот произойдет событие непоправимое, страшное.
Пространство над знаками Го колыхнулось, закрутилось мглистыми языками.
– «Дьлорав»! – робко произнес бард и бросил щепотку порошка в огонь. – «Дьлорав»! – крикнул он еще и еще.
В лентах тумана начала проступать чья-то знакомая фигура.
Дожидаясь Фирита, Астра обследовала северную окраину кладбища. Дальше идти не рискнула, опасаясь проглядеть возвращение гнома. Ей нестерпимо хотелось вернуться к отцу, но она уговаривала себя, что с Варольдом сейчас Изольда, и нужно им побыть наедине, пошептаться, тесно обнявшись, сказать друг другу все то, что они не могли произнести в присутствии мэги Пэй.
Бродя при луне около надгробий, сложенных из плит гранита и песчаника, скрытых густой порослью олеандра, мэги Пэй возвращалась мыслями к истории, рассказанной Кроуном, поразительной истории его любви к Изольде. Астра надеялась, что после того как госпожа Рут со слезами произнесла слова своего сердечного откровения Варольду, эта безумная история наконец-то получит счастливое завершение. Молодая мэги представляла, что наставница заберет отца в олмийское имение, где безопасности и достатке они будут жить в блистательном союзе двух влюбленных, назначенных друг другу богами. А сама Астра, как только отец выздоровеет и будет готов к переезду под Вергину, отправится на Рохес, затем в Либию. «Песнь Раи» – быстрый корабль, и ни Канахору, ни Давперу не опередить ее в поисках Черной Короны. И, конечно, негодяям ни за что не уйти от справедливого возмездия, которое мэги поклялась перед Архором свершить. На какое-то время мысли Астры вернулись к роскошной таверне «Залы Эдоса», где ее ждал Каррид Рэбб и милый бард. Друзей, несомненно, разволновало ее долгое отсутствие. Оба они могли заподозрить, что стряслась какая-то беда, если госпожа Пэй исчезла, не сказав ни слова. Да, да, они будут смотреть на полуночные звезды, думать о ней, не находить себе места и, вконец измучившись, пустятся на ее поиски по темному Иальсу. А может наоборот – осядут в ближайшем кабаке, хлебнут сверх меры вина, и, при пылком нраве анрасца, зачинят драку или угодят в еще более неприятную переделку.
От юго-западной части холма донеслось постукивание копыт – кто-то неторопливо ехал мимо кладбища. Перебравшись через обломки гробницы, Астра вышла на кривую тропку и поспешила к дороге, увертываясь на бегу от колючих ветвей. Она поднялась по насыпи, частью размытой дождями, и увидела двух всадников, ведущих на привязи маленького человечка с заплечной сумкой. Когда они приблизились, миновав столбики, оставшиеся от развалившейся арки, дочь магистра узнала в человечке Фирита. Столь странное бедственное положение спасителя отца, больно тронула Астру. Обжигающее тепло прилило к ладоням и щекам, она, подняв руку, вскрикнула:
– Остановитесь! Что происходит, милейшие? И почему вы смеете тянуть на веревке гнома? Очень дорогого мне гнома! – она гневно взглянула на всадника, восседавшего на черном жеребце, рослого, в камзоле из замши, синего бархата и серебристой нашивкой на плаще, какие обычно принадлежат паладинам. Его лицо, освещенное луной, показалось Астре знакомым. Большие темные глаза напомнили что-то неприятное, но мэги не могла сейчас копаться в путаных лабиринтах памяти.
– С дороги, девка! Или мне достать еще одну веревку – для тебя? – второй верховой остановил коня и притянул к себе Фирита, давно лишившегося от страха речи.
– Я – паладин Лаоренс, – чуть наклонившись, произнес человек в бархатном камзоле. Его большие черные глаза с неприятным вниманием разглядывали незнакомку, уголки губ опустились в надменной улыбке. – Тебе действительно знаком паршивый гном?
– Лаоренс… мне это мало о чем говорит, – мэги смутно вспомнила заносчивого паладина в лавке близ храма Герма, которую она посещала с Брисом незадолго до отплытия на Рохес. – Я – мэги Астра Пэй, – в доказательство она приподняла медальон с девятиконечной звездой. – И гном действительно знаком мне. Более того – он под моей защитой. Потрудитесь объяснить, что произошло, и по какому праву вы тащите его на веревке, словно собаку!
– Мэги Астра… мне это так же ни о чем не говорит. Не знаю такой мэги. А ты, Густ? – паладин покосился на своего приятеля.
– И мне слышать не доводилось, – соврал тот, прекрасно помня разговоры о госпоже Пэй, гулявшие по Иальсу после сожжения складов пиратского братства. – Наверное, ты совсем неважная мэги или самозванка, раз незнакома ни нашему ордену, ни остальному благородному обществу и водишься с грязными гномами, – саркастически заключил он и дернул веревку, накинутую на шею слуги Варольда.
– Госпожа! – вдруг обрел дар речи Фирит, всеми силами сопротивляясь Густу и стараясь устоять на ногах. – Госпожа! Я ни в чем не повинен! Я выбирал нужные вам снадобья в храме Эты, и вынужден был объяснять жрецу, что такую покупку наказала мне сделать мэги Изольда. Эти люди, едва услышав имя магистра, схватили меня, выволокли за бороду на улицу. Они обещали убить меня, если я не укажу, где находится госпожа Изольда Рут!
– Фирит, разве ты не знал, что Изольда поручила приготовление смеси мне и уехала с наступлением ночи? – схитрила Астра: интерес незнакомого рыцаря Ордена Крона Славного и паладина к наставнице мигом насторожил ее, а жестокий способ выведать место нахождения Изольды, глубоко возмутил, но она сдержалась и снова обратилась к Фириту: – Ты достал все, что нужно?
– Да, госпожа! Все у меня в сумке!
– Мэги, а ты знаешь, что из этих веществ можно приготовить очень опасную смесь? – глядя сверху, словно волк на поверженную жертву, произнес паладин Лаоренс.
– Это только мое дело! – вспылила Астра. – Твое – греметь железяками на ристалище и не совать нос, куда не следует!
– Питха козья! Похоже, ты выросла в темной глуши. Еще не знаешь, что так нельзя разговаривать со святейшим паладином Лаоренсом Неромом?! – угрожающе проговорил Густ. Он подумал, что если бы его другу не взбрело немедленно искать рыжеволосую олмийку, то можно было подвесить гнома на старой оливе, а эту смазливую дрянь проучить перед ликом Крона, предварительно содрав с нее одежду и выпоров до полусмерти.
– Безголовый меченосец! Мэги Пэй особо не подбирает слов, изъясняясь с людьми, для которых честь лишь символ на гербе, а душа темна, как у придорожных разбойников. Каорд-фая-спелл! – Астра повернула ладонь и веревка, державшая гнома вспыхнула. Быстрой шипящей змейкой пламя метнулось к рыцарю Ордена и обожгло пальцы. – Ступай домой, Фирит! Смелее! И поторопись!
– Лаоренс, я этого не потерплю, – откинув рывком плащ, скрывавший эфес меча, Густ бросил вопросительный взгляд на друга.
– Мэги, ты сама отведешь нас к Изольде. Общество юной красотки приятнее присутствия безобразного гнома, – сказал паладин, приглядываясь к Астре и стараясь понять, какое отношение она имеет к голубоглазой сердцеедке из Олмии, с которой у него были давние, весьма любовные счеты. В том, что гном не обманул, и госпожа Рут сейчас находится в Иальсе, он не сомневался – об этом еще два дня назад говорили в магистрате и на приеме в садах Ронхана. Странным было лишь, что великородная мэги имела какие-то дела ночью в гномьих трущобах по соседству с кладбищем, где обосновались некроманты. Да… это казалось очень странным. И возможно связанным с событиями, происходящими у склепа Вюрогов.
– Веди меня к ней, – повелел Лаоренс, направляя коня на Астру.
– Я ясно сказала: Изольда отбыла до наступления ночи. Поворачивайте! – мэги Пэй, оглянулась, убеждаясь, что слуга отца скрылся за изгородью, окружавшей старые амбары.
– Врать молодой мэги не подобает, – паладин усмехнулся и тут же стал хмур, как филин в мутном свете луны. – Или ты хочешь разозлить меня?!
– Ты уже меня разозлил! – Астра сплела пальцы двойным крестом, думая, что ни Лаоренс, ни Густ не рискнет наброситься на нее с мечом. Однако она опасалась, что рыцари тронут коней и в погоне за Фиритом просто сметут ее с дороги. Она прошептала заклятие
– Сукина дочь! – выругался Густ, едва справляясь со вставшим на дыбы конем, и выискивая веревку за седлом – мэги нужно было связать руки.
– Стар-инго-лайто-спелл! – выдохнула Астра.
Черноту ночи разорвала яркая вспышка. Кони дико заржали. Ослепленные рыцари схватились за глаза.
