Черная корона Иссеи

невероятное. Маг сблизил ладони, будто формируя ими сферу, закрыл глаза и выкрикнул старшее имя Стихии.

– Айс-спелл, – прошептала Астра, коснувшись плеча Верды.

Почти одновременно они направили невидимую эфирную волну в сторону Нагасэф Курха, и между его ладоней закружился синий искрящийся вихрь. Мгновеньем позже на том месте образовалась увесистая глыба льда. От неожиданности маг вскрикнул и отдернул руки – огромная сосулька упала ему на ногу, развалившись на части. Курх взвыл и разразился непристойными для сына богини ругательствами.

– Госпожа Пэй, я довольна! Мы неплохо понимаем друг друга и у нас кое что получается, – не скрывая радости от розыгрыша либийца, заметила мэги Верда и начала проталкиваться к выходу.

– У вас великолепно получается, – согласился Каррид Рэбб. – Ведь я на этом заработал тридцать мергийских сальдов, – он разжал ладонь, любуясь блеском серебряных монет. – Жаль, больше не было в кошеле того болвана.

Выбравшись за ограждение, они направились к порту: за полотняными навесами уже виднелись мачты кораблей, десятками стоявших на рейде и у причалов.

– Не смею осуждать, знатная госпожа, но без пользы ты тратишь умения, – услышала Астра и повернулась на негромкий суховатый голос следовавшего за ней либийца.

– Какие умения? – она остановилась, оглядывая его морщинистое, похожее на безводную землю лицо и длинный залатанный наряд жреца, из под которого торчали худые ноги.

– Умения, которыми тебя наградили боги. Таким нельзя разбрасываться для забавы толпы, как тот глупый человек, над которым вы насмеялись, – жрец кивнул в сторону помоста, где зрители еще подшучивали над неудачливым «сыном Хеги».

– Не смейте, добрейший, говорить обидное этой госпоже! – вступился Каррид Рэбб, выпятив грудь и приблизившись вплотную к незнакомцу. – Иначе я могу себя не сдержать. Шлепну вас по башке разочек для большего ума.

Жрец-либиец как-то неуловимо коснулся пальцем Рэбба, и тот словно одеревенел, застыл с повернутой круто набок челюстью и выпученными по-лягушачьи глазами.

– Торопись, важная госпожа, – продолжил жрец. – Через три дня наступит благоприятное время, чтобы потревожить гробницу Кэсэфа. Опоздаешь – живой выбраться уже не сможешь. И не поддавайся излишней гордости и искушению, которые так часто тебя ведут. Спеши! А после всего возвращайся к Намфрету, войди в святилище нашей богини, – сказав это, он превратился в тень и исчез, лишь зеленоватый камешек на шнурке, нарочно оброненный им, остался на пыльной земле.

Мэги Пэй поспешила поднять вещицу, пока ее не затоптали прохожие. На овальном камне, зеленом с черными прожилками, оказался вырезанный знак Иссеи, старый, порядком истертый. От прикосновения к нему Астра почувствовала движение какой-то смутной силы, вошедшей в нее и расплывшейся мягким теплом в затылке.

– Астра! Госпожа Пэй! Ну же! – Верда подергивала ее за ладонь, озираясь на собиравшихся вокруг них зевак: матросов с Рохеса и Аюта, либийцев, выделявшихся белозубыми улыбками на коричневых лицах. – С тобой-то что, Пэй?!

– Ничего, – сжав в кулаке камешек со знаком богини, служивший амулетом, Астра вспомнила о Карриде Рэббе – он стоял посреди прохода все в той же позе с выпученными глазами, косо открытым ртом, нелепо разведя мускулистые руки.

– Эй, волосатик! – мэги Глейс трижды щелкнула пальцами у его носа. – Очнись немедленно! – она видела, что со стороны гончарных дворов движется несколько повозок, а Каррид и густевшее вокруг сборище любопытных были как раз на их пути.

– Господин Балдаморд! Ну-ка! – придя на помощь Верде, Астра потрясла анрасца за отвисший подбородок. – Хватит дурить! Хватит! – мэги звонко шлепнула по его щеке.

– С дороги! С дороги! – раздавались выкрики возниц приближающегося обоза.

– Нужно что-то делать, мэги Пэй, – растерянно сказала Верда. – Не будет же он здесь стоять. Ума не приложу, что за магию использовал либиец. Я не чувствую никаких нитей.

– Давай повалим его и понесем, – предложила дочь магистра. – Я беру за ноги, ты за руки. Отволочим к помосту, там разберемся, – Астра наклонилась, обхватив низкорослого, но весьма увесистого анрасца ниже коленей.

Столпившиеся на проходе разразились смехом. Больше всех потешались аютанцы, хлопая себя по животам и отпуская непристойные шутки.

– Что смеетесь, морки языкатые?! – вспылила мэги Пэй, выронив Рэбба – он держался теперь, опираясь на Верду, уткнувшись в ее грудь и укрыв голые плечи мэги длинными волосами. Лицо госпожи Глейс стало пунцовым то ли от напряжения, то ли крайнего смущения.

– Чего смеетесь?! Мы обе известные мэги, а не дурочки вам какие-то! – Астра растопырила пальцы и над головами зевак громыхнул гневный лайт.

Толпа тут же притихла. Обоз, уже добравшийся до места неприятной коллизии с анрасцем, остановился. Передний мул дергал ушами, сердито фыркал. Возница, восседавший на тюках с товарами, тупо и тревожно смотрел на происходящее в проходе.

– Давайте мы вам поможем, госпожи, – предложил аютанец в широкой шелковой одежде. – Отнесем его куда надобно. Лучше ко мне в шатер. Здесь рядом. Вы все будете важными гостями! – глядя на раскрасневшуюся мэги Верду, он жадно облизнул губы.

– Эй, беда-то какая, парню просто выпить надо, – решил небритый мергийский моряк. Оттеснив аютанских торговцев, пробрался к Рэббу и влил в его открытый рот вина из баклажки.

Неожиданно для всех анрасец от этого ожил, дернулся, закашлялся и заревел:

– Я порежу лысого! В лохмоты! – выхватив из-за пояса оба меча, Каррид размашисто вспорол воздух.

Толпа хлынула в стороны. Жалобно заржал и попятился мул, толкая назад повозку.

– Зарежу сейчас, гринх плешивый! – Рэбб, расширившимися, залитыми чернотой глазами искал либийского жреца, бывшего самым последним и яростным воспоминанием в гудящей голове. Не найдя своего обидчика среди либийцев, окружавших повозки, он круто повернулся, едва не сбив с ног матроса с баклажкой вина, и отчего-то затих, глядя на первые ряды зевак у торговых навесов.

– Господин Брис? – пробормотал Рэбб, морщась от слепящего солнца. – Господин Голаф Брис? Нет, вас тут не может быть, – опуская мечи, он тряхнул волосами, рассыпавшимися черными прядями.

Астра тоже повернулась и увидела Голафа, стоявшего в нескольких шагах от нее.

– Шетов франкиец, – прошептала она, все еще не веря, что Голаф может оказаться здесь, в далекой Либии, стоять перед ней и улыбаться так возмутительно насмешливо. – Ну, подойди сюда, если это только ты, – произнесла мэги Пэй, делая шаг навстречу. – Почему не подходишь?

– Боюсь, что ты выполнишь прошлое обещание – сожжешь меня обольстительной магией или гневом, – рейнджер рассмеялся, с шутливым опасением приблизился и взял тонкие ладони Астры своими. – Мне тоже трудно поверить… – прошептал он, разглядывая ее порозовевшее лицо и мечущиеся глаза. – Очень трудно и… радостно очень! Не представляешь как!

– Немедленно поцелуйте ее, господин Брис! – подбежав к ним, настоял Каррид Рэбб. – Крайне немедленно! Знаете, как она ругала вас, что вы не успели к нашему отбытию! И вспоминала потом. Много вспоминала.

– Нет, нет, я не ругала! – Астра сердито глянула на анрасца. – И не вспоминала почти…

– Да поцелуй ты ее! – крикнул кто-то из толпы. – Поцелуй, а то повозки из-за вас проехать не могут.

– Дорогая мэги Пэй, – негромко произнес Голаф. – Ты единственная для меня на этом свете. Я тебя люблю. Искренне и всей своей измученной душой, – подхватив дочь Варольда на руки, он обласкал ее губы поцелуем. Обхватив шею франкийца, Астра прижалась к нему, словно растворяясь в сильных и нежных объятиях, забыв, что на нее смотрят сотни чужих глаз, что в проходе ждет обоз, который должен проехать.

– Надеюсь, ты здесь без танцовщицы Ильвы или еще какой-нибудь девки похожей на меня? – задержав дыхание, спросила мэги Пэй.

– Я здесь чтобы найти тебя и никогда, больше никогда не расставаться. Хвала Морасу Аронду и Аните –