гравировкой — все те же запутанные узоры, похожие на неведомые письмена. Некоторые диски Шард небрежно отбросил в сторону, два или три вообще валялись на полу, зато остальные жрец рассматривал с пристальным вниманием.
Когда Твилла и Ванди прошли в комнату, Шард оторвался от своего занятия. Он встал и поклонился — столь же церемонно, как это было принято у лесного народа.
— Слишком долго! — с жаром сказал он. Судя по всему, Твилла застала его в разгаре тяжелых раздумий. — Долго… — Плечи жреца опустились, словно под тяжестью какого-то груза.
Потом Шард обратился с вопросом к Твилле:
— Ты ничего не слышала о Харгеле от верхнего народа? Никто ни разу не упоминал это имя? Никто не рассказывал тебе о нас и о той печальной участи, которая нас постигла?
— Нет. Я видела в коридорах дворца закрытые двери, запечатанные магическими символами.
Мне сказали только, что за этими дверями закрыты какие-то старинные враги лесных людей.
— Однако тебе и ребенку удалось пройти через такую дверь…
— Ванди была очень испугана и в страхе бросилась на дверь с символом… И прошла сквозь нее. А я пошла следом, чтобы найти девочку. Да, еще… — Девушка вспомнила об Илоне. — Незадолго до этого один из пленников лесного народа был вместе со мной в том коридоре. Он дотронулся до двери — и его пальцы прошли сквозь нее.
Таким образом, ты утверждаешь, что ты, какой-то раб и этот ребенок могут проходить по пути, на который наложено охраняющее заклинание?
— Почтенный жрец, я могу лишь предполагать… Может быть, заклятие не подействовало на нас потому, что я принадлежу совсем к другому народу, как и двое других, о которых я говорила.
— Да! — Шард кивнул. — Они не стали даже пытаться связать тебя чарами — потому что ты сама обладаешь силой. На ребенке тоже нет никаких чар… Но, по твоим словам, даже зачарованный раб смог преодолеть магический барьер Харгела…
Он немного помолчал, размышляя, и объявил:
— Я буду говорить с моим народом на всеобщем собрании. Они в какой-то мере доверяют тебе потому что ты освободила их от заклятия. Я тоже тебе доверяю — ведь ты поклялась мне на крови. Мы сейчас как раз обследуем свои владения… И уже убедились, что ты сказала правду: люди твоего народа не только пытаются разграбить лес — они жаждут и металлов. У них есть работники, специально обученные поиску и добыче металлов. Мы тоже охраняем свои владения…
Харгел не нарушил наших преград — наверное, думал, что с этим не стоит возиться, раз уж мы надежно связаны его заклятиями. Но теперь эти люди хотят забраться вверх по течению реки… Они стремятся к залежам металлов, которые суть наша жизнь, — так же как деревья — для тех, что наверху. У лесного народа своя сила, у нас — своя. К примеру, железо для нас совсем не так страшно, как для них. Я ищу знания, которые нам так необходимы… — Шард показал на россыпь металлических дисков. — Если верно, что Харгел больше не хозяин леса… Значит, среди лесного народа могут найтись такие, кто внимает тревожным знакам. И может быть, даже нуждаются в помощи… Тогда, возможно, мы могли бы обсудить это вместе. К тому же пока неизвестно, что случилось с нашими женщинами. На них, наверное, пало очередное заклятие Харгела… Я убедил наших, что тебя и ребенка нужно отпустить на свободу — показать вам путь из наших владений, который ведет не к тем трем дверям. Поговори с этим Оксидом — если он сейчас глава Совета, то власть его велика. Скажи ему, что когда двое о чем-то договариваются, случается, что в выигрыше оказываются оба. Ты сделаешь это?
— Сделаю.
Как только Твилла дала это обещание, вокруг закипела бурная деятельность. Ей и Ванди выдали новые сапоги — маленькой девочке они доходили до самых бедер, а Твилле приходились чуть выше колен. Девушка укоротила свое изорванное и грязное платье, которым так гордилась, — теперь оно едва прикрывало колени. Им дали также мешок с провизией. Там были полоски вяленого мяса и съедобные коренья. Кроме того, Твилла вооружилась такой же точно секирой, как та, что послужила ей верой и правдой в грибной пещере.
Шард проводил Твиллу и девочку до реки. Там к ним присоединился еще один маленький воин.
— Это Утин, он проведет вас до границ наших земель. Дальше тебе придется полагаться на свои собственные знания… — Жрец помолчал немного, потом добавил: — Ворожея… Я надеюсь, что ты честно исполнишь все обязательства. Боюсь, нам угрожает опасность — столь же страшная, как черное чародейство Харгела. Мне не дано предвидеть будущее — этим даром была наделена моя Ката… Но и у меня бывают страшные сны.
— Я — одна, сама по себе, — ответила Твилла. — И может быть, мне удастся сделать не так уж много… Но поверь — я сделаю все, что в моих силах.
Шард приподнял свою волшебную секиру, прощаясь с девушкой, и Твилла с Ванди пошли за своим новым проводником.
Какое-то время они шли рядом с рекой, не заходя в воду. Грубые сапоги натирали ноги, и вскоре Ванди захныкала и захотела их снять.
Утин быстро шагал впереди, не останавливаясь, чтобы хоть немного передохнуть. Когда Твилла и девочка начали отставать, он только пробурчал что-то невразумительное на своем непонятном языке.
Свет в этом странном мире все время оставался одинаковым — не становилось ни темнее, ни светлее. Твилла не могла определить, сколько времени они уже идут. Наконец она остановилась, потому что Ванди совсем устала. Девочка уже давно цеплялась за руку Твиллы, чтобы не отстать. Твилла села прямо на землю, Ванд и плюхнулась рядом с ней. Утин обернулся и заворчал на них. Но Твилла решительно покачала головой и показала на ноги, стараясь жестами объяснить проводнику, в чем дело. Тот еще что-то проворчал и отошел к реке. Он стал вглядываться в воду так, словно искал там какое-то потерянное сокровище.
Высокая трава позади того места, где сидели Твилла и Ванди, неожиданно зашевелилась и подалась вперед, расступаясь под напором какого-то живого существа. Показалось рыло дикого кабана — огромного, гораздо крупнее, чем его сородичи с той стороны гор. Холка кабана высилась вровень с плечом Твиллы. Животное уставилось на девушку маленькими красными глазками и ударило передней ногой по земле. Огромное острое копыто взрыхлило почву, с корнем выворачивая толстую, жесткую траву.
Все знают, что дикие кабаны, которые водятся в незаселенных местах, едва ли не самые опасные животные из всех, на которых охотятся люди. Они отличаются злобным нравом, на редкость сообразительны и яростны в бою и порой набрасываются на охотников, когда те меньше всего этого ожидают. А появившийся кабан был самым большим и страшным, какого Твилла только могла себе представить.
Животное хрюкнуло и тряхнуло головой. С гигантских клыков, украшавших и верхнюю, и нижнюю челюсти, полетели брызги слюны.
Ванди тихонько всхлипнула, сжалась в комочек и придвинулась к Твилле, дрожа от страха. Девушка, не теряя присутствия духа, взялась за секиру — хотя и не знала, хватит ли у нее сил и умения обращаться с оружием, чтобы противостоять такому зверю.
Утин подошел и встал между кабаном и двумя девушками. Он тоже захрюкал — точно так же, как кабан. Твилла готова была поверить, что маленький проводник разговаривает с вепрем на каком-то зверином языке.
Кабан повернул голову к Утину. Маленькие красные глазки обшарили кряжистую фигуру воина. Несколько долгих мгновений проводник и зверь стояли друг напротив друга. Потом кабан снова тряхнул клыкастой головой.
Утин повернулся к вепрю спиной и взмахнул рукой, заставляя Твиллу и Ванди подняться и идти дальше.
Девушка еще раз взглянула на кабана. Животное не подступало ближе, только недовольно фыркнуло и снова взрыхлило копытом землю.
На секире жреца было изображение кабаньей головы, в замке подземного народа повсюду встречались такие же изображения. Определенно между этим народом и вепрями была какая-то связь. Утин отнесся к зверю с почтением, но вовсе не встревожился, увидев огромного кабана.
Проводник снова взмахнул рукой, с еще большим нетерпением, и Твилла поднялась на ноги. Обнимая одной рукой Ванди, а во второй сжимая древко секиры, девушка пошла туда, куда показывал проводник.
