– Полиция?
– Нет, мужчины.
– Какие мужчины?
– Они вернулись. Через два дня. Посадили меня в угол. Вон туда. Все обыскали. Забрали все, что у него было.
– То есть из тех материалов, которые он готовил для мистера Кобача, ничего не осталось?
– Только фотография. Я забыла про фотографию.
– Пожалуйста, расскажите мне о фотографии.
Он все это узнал через Анну с переводом с языка на язык. За три дня до смерти, Сречко, начинающий журналист, пошел на новогоднюю вечеринку и залил красным вином джинсовую куртку. Мать бросила ее в корзину для грязного белья, чтобы потом простирнуть.
А потом его убили, и ей уже было не до стирки. Она забыла про куртку, бандиты, конечно же, в корзину не полезли. А потом, когда у нее дошли руки до грязного белья, в корзине оказалась и куртка. Она ощупала карманы, прежде чем замочить ее, на случай, если сын оставил в них какие-то деньги, и почувствовала что-то жесткое. Фотографию.
– Могу я взглянуть на нее? – спросил Декстер. – Она у вас?
Мать Сречко кивнула и, как мышка, скользнула к столику в углу, на котором стояла швейная машинка. Вернулась с фотографией.
Мужчину застали врасплох, фотографа он заметил в самый последний момент. Попытался поднять руку, чтобы закрыть лицо, но диафрагма успела открыться вовремя. Мужчина смотрел прямо в объектив, в рубашке с короткими рукавами и светлых брюках.
Фотография была черно-белая, чувствовалось, что снимал непрофессионал, резкости не хватало, но Декстер понимал, что лучше ему не найти. Вспомнил фотографии подростка и мужчины на вечеринке, лежавшие под подкладкой его «дипломата». Всем им недоставало четкости, но в том, что на них изображен один и тот же человек, сомнений быть не могло. Сречко Петрович сфотографировал именно Зилича.
– Я бы хотел купить эту фотографию, миссис Петрович, – сказал Кел.
Она пожала плечами и что-то ответила на сербскохорватском.
– Она говорит, что вы можете ее взять. Ей она не нужна. Она не знает, кто на ней сфотографирован, – перевела Анна.
– Последний вопрос. Перед смертью Сречко куда-то уезжал?
– Да, в декабре. На неделю. Он не сказал, где был, но вернулся с обгоревшим носом.
Миссис Петрович проводила их до двери, они вышли в коридор, ведущий к неработающему лифту и лестнице. Анна пошла первой. Декстер задержался, а когда она начала спускаться по лестнице, повернулся к сербской матери, потерявшей единственного сына, и мягко произнес на английском: «Вы не можете понять ни слова из того, что я говорю, но, если я отправлю эту тварь в тюрьму, я сделаю это и для вас».
Конечно же, она не поняла, но улыбнулась и ответила: «Хвала». За день, проведенный в Белграде, он узнал, что это означает «Спасибо».
Поднимаясь к миссис Петрович, он попросил таксиста подождать. Отвез Анну домой, она вышла на окраине, сжимая в руке двести долларов, по пути к отелю вновь всмотрелся в фотографию.
Зилич стоял на огромном бетонном или асфальтовом поле. Позади находились большие низкие здания, вроде бы склады. Над одним ветер развевал флаг, но часть флага осталась за кадром.
– У вас есть увеличительное стекло? – спросил Декстер водителя.
Тот не понял, но несколько выразительных жестов заменили слова. Таксист кивнул. Увеличительное стекло он держал в бардачке. Иной раз оно ему требовалось, чтобы разглядеть хитросплетение улиц на страницах городского дорожного атласа.
Сразу стало понятно, что длинный плоский предмет, «влезший» в фотографию с левого края, – свободный конец самолетного крыла, который отделяли от бетона летного поля какие-то шесть футов. То есть принадлежало крыло не авиалайнеру, а маленькому самолету.
Теперь он понимал, что за здания видны на заднем плане. Не склады – ангары. Не гигантские сооружения, способные принять под свою крышу авиалайнеры, а другие – поменьше, какие обычно требовались для частных самолетов бизнес-класса, верхняя точка хвостового оперения которых отстояла от земли не больше чем на тридцать футов. Зилич стоял на частном летном поле или в зоне аэропорта, предназначенной для обслуживания самолетов бизнес-класса.
В отеле ему с радостью помогли. Да, в Белграде есть несколько Интернет-кафе, и все работают допоздна. Декстер перекусил в баре и на такси поехал в ближайшее. Включил любимый поисковик и попросил вывести на экран флаги всех стран.
Конечно, флаг над ангаром на фотографии погибшего репортера был черно-белым, но из трех горизонтальных полос нижняя была очень темной, то есть черной или темно-синей. Декстер поставил на черное.
Проглядывая флаги, он обратил внимание, что на половине из них изображен какой-то предмет или символ. На нужном ему флаге были только полосы. Тем самым поиск наполовину упростился.
С чистыми тремя полосами набралось более двух десятков флагов, но с нижней черной или почти черной – только пять.
На флагах Габона, Нидерландов и Сьерра-Леоне нижняя полоса была темно-синей и на нецветной фотографии могла выглядеть черной. На флагах двух стран, Судана и еще одной, – черной. Но флаг Судана украшал еще и зеленый бриллиант. Вглядываясь в фотографию, Декстер сумел разглядеть четвертую полосу, вертикальную. Она едва просматривалась, но определенно присутствовала.
Одна вертикальная красная полоса у самого флагштока, зеленая, белая и черная – горизонтальные. Зилич стоял на летном поле какого-то аэродрома в Объединенных Арабских Эмиратах.
В ОАЭ даже под декабрьским солнцем у белокожего югослава Петровича мог обгореть нос.
Глава 18
Залив
ОАЭ включает в себя семь эмиратов, но только три, самые большие и богатые, сразу приходят на ум: Дубай, Абу-Даби и Шарджа. Остальные четыре гораздо меньше и практически никому не известны.
Все они расположены на северо-восточной оконечности Аравийского полуострова, треугольнике пустыни, отделяющем Персидский залив на западе от Оманского на востоке. Только один эмират, Эль- Фуджайра, выходит на Оманский залив и, следовательно, к Аравийскому морю. Остальные шесть выстроились друг за другом вдоль западного берега и смотрят на Иран. Аэропорты есть в пяти столицах и в расположенном в пустыне городе-оазисе Эль-Айне.
В Белграде Декстер нашел портретную фотостудию, где повысили четкость фотографии Зорана Зилича и увеличили ее размер с игральной карты до книги.
Пока в студии работали над фотографией, Декстер вернулся в Интернет-кафе и через поисковик получил исчерпывающую информацию об Объединенных Арабских Эмиратах. На следующий день он уже вылетел регулярным рейсом «Японских авиалиний» в Дубай с промежуточной посадкой в Бейруте.
Богатые эмираты живут в основном продажей нефти, хотя в последнее время и пытаются расширить базу своей экономики, развивая туризм и беспошлинную торговлю. Большинство нефтяных месторождений эмиратов расположены на шельфе.
Нефтяные платформы нуждаются в непрерывном подвозе расходуемых материалов, для чего используется целый флот, но персонал обычно доставляют на платформы вертолетом. Так проще и быстрее.
Нефтяные компании, обслуживающие платформы, располагают собственными вертолетами, но в эмиратах есть и чартерные фирмы. В Интернете Декстер нашел адреса и телефоны трех, базировавшихся в Дубае. Американец Альфред Барнс, посетивший одну из них, представился адвокатом. Он выбрал самую маленькую, предположив, что там будут менее всего волноваться из-за соблюдения формальностей,
