Война на море уносила мало (по нашим понятиям) жизней. Вот 27 мая 1941 года британским флотом утоплен самый мощный германский линкор «Бисмарк». Это всего только 1600 человек экипажа, из которых 110 попали в плен, а остальные погибли. Людей мало. Но линкор — это 50 тысяч тонн самой лучшей стали. Из этой стали можно было бы построить 2500 самых мощных немецких танков того времени — Pz-IVD, боевой вес — 20 тонн. А если считать не по расходам стали и других материалов, а по затратам энергии, времени и труда, то постройка одного линкора обходилась дороже постройки 5000 танков. Таким образом, потеря линкора, если считать по погибшим людям, — это потеря одного полка. А если считать по стоимости — это потеря сразу нескольких полнокровных танковых армий. Один «Бисмарк» стоил больше, чем все танки, которые Гитлер имел в 1941 году. Поэтому давайте не будем говорить, что война между Британией и Германией в 1941 году утихла, что, начиная войну против Сталина, Гитлер открывал только один фронт, а второй в это время якобы бездействовал.
На допросе 17 июня 1945 года гроссадмирал К. Дениц показал: «Гибель „Бисмарка“ положила конец наступательной деятельности тяжелых немецких кораблей в Атлантике». 27 мая 1941 года всем стало ясно: никаких надежд покорить Британию у Гитлера нет.
И вот представьте: вы — товарищ Сталин. У вас в руках все сведения, все доклады. Ситуация: Гитлер в безвыходном положении, победить Британию он не может, нет никаких на это возможностей, добром война с Британией для Гитлера уже кончиться не может. Разведка докладывает: чтобы облегчить свое положение, Гитлер решил напасть еще и на Советский Союз… На одном фронте он справиться не может, потому решил воевать сразу на двух фронтах. Авось так ему будет легче…
Сталин такой чепухе не поверил.
А вы бы поверили? Гитлер не может справиться с Британским львом, поэтому он решил одновременно растерзать и Русского медведя?..
Война на море против Британии и после 22 июня 1941 года пожирала поистине невероятные ресурсы Третьего рейха. Гитлер не мог блокировать Британию надводными кораблями, потому развернул самую мощную в истории всех флотов программу строительства подводных лодок. В 1940 году в состав германского флота вошли 54 новые подводные лодки. В 1941 году — 202. В 1942-м — 238. Далее — по нарастающей. Выполнение такой программы требовало огромных затрат труда, энергии, материалов. В основном германские подводные лодки действовали в Атлантике против британского и американского флотов. Строительство каждой подводной лодки означало, что не будет построено 10, 20, а то и 50 танков.
Помимо войны на море, между Германией и Британией шла ожесточенная воздушная война. И тут неготовность Германии к войне проявилась особенно явно. В 1940 году германская авиация сбросила на британские города 36 844 тонны бомб. Этого оказалось недостаточно для того, чтобы Британия сдалась. Но этого оказалось достаточно, чтобы пробудить холодную британскую ярость. В том же году Британия ответила: 14 631 тонна бомб — на германские города. Сил германской авиации было недостаточно, чтобы британское воздушное наступление остановить. В 1941 году Германия высыпала на Британию 21 858 тонн, а Британия ответила — 35 509 тонн (P. Briekhill. The Dam Busters. London, 1951. р. 47, 117, 166, 249).
Война в воздухе требовала от Германии огромных расходов.
Первым следствием налетов британских ночных бомбардировок было то, что миллионы немцев проводили ночи в бомбоубежищах и утром шли на работу злыми и невыспавшимися. Вторым следствием были разрушения жилых кварталов и промышленных объектов с соответствующими побочными эффектами. Третьим — на борьбу с британскими самолетами надо было отвлекать значительные силы. Шпеер это выразил так: «Десять тысяч орудий вместо того, чтобы воевать на Востоке, смотрели в небо». Эти орудия пожирали огромное количество боеприпасов. Кроме того, половина германской авиации была выделена для продолжения воздушной войны против Британии.
Перед тем как начинать войну против Советского Союза, гитлеровские стратеги должны были подумать о том, что британская авиационная промышленность сильнее германской. В 1941 году британская промышленность выпустила 20 100 самолетов. И 2400 было получено из США. А германская промышленность выпустила 11 030. Но самолет самолету рознь. Одно дело — построить самолетик на одного человека с одним двигателем, другое дело — четырехмоторный стратегический бомбардировщик. Британия строила стратегические бомбардировщики, и много. А Германия — нет.
В перспективе воздушная война не сулила Германии ничего радостного.
В ноябре 1940 года товарищ Молотов побывал в Берлине, встречался с Гитлером и Риббентропом. Британская авиация в эти ночи особенно яростно бомбила столицу Третьего рейха.
И вот представьте себе, возвращается Молотов в Москву и товарищу Сталину докладывает ситуацию: Гитлер не способен защитить небо Германии, даже Берлин. Неужели в данный момент ему нужны земли на Востоке?
Но война между Германией и Британией шла не только в воздухе, морях и океанах. Шла жестокая война и на земле. В 1940 году германские войска захватили Нормандские острова: Джерси, Гернси и ряд более мелких. Острова британские, но лежат они у самой Франции. Даже с Гернси, самого далекого из них, в хорошую погоду виден французский берег. Полосочкой. С точки зрения военной, острова надо было захватывать, а с точки зрения политической — нет. Захват этих островов означал, что впервые за тысячу лет британские острова топчет вражеская нога. При мысли об этом у гордых британцев раздувались ноздри. Ярость благородная британцев распирала с такой силой, что лучше бы с ними Гитлеру было не связываться. Захват этих островов означал — мира с Британией быть не может. Британия не простила бы ни одному своему лидеру попытки договориться с Гитлером до тех пор, пока германские солдаты находятся на земле Британии. А Гитлер не мог забрать свои войска с этих островов по соображениям престижа.
Получался тупик для обеих сторон. И пока германские войска сидели на Нормандских островах, Сталин был спокоен: война между Британией и Германией прекратиться не может, а воевать на два фронта для Германии — самоубийство.
Кроме того, германский африканский корпус воевал в Африке против британских дивизий. Ничем хорошим эта затея для гитлеровцев кончиться не могла: снабжение германских войск шло только через Средиземное море, а там господствовал британский флот.
Так что фронт против Британии существовал, и у Гитлера не было никаких перспектив победить на этом фронте. Тут война уже была проиграна.
Но у Гитлера был и еще один фронт.
Гитлера почему-то повлекло в Югославию. А там как в России: вход — рубль, выход — два. Легко войти, да трудно выйти. Тут еще — и Греция.
«Нападение Италии на Грецию было не только легкомысленно, но и вообще излишне… В результате самовольных действий итальянцев и ошибки на Балканах крупные немецкие силы были скованы в Африке, затем и в Болгарии, Греции и Югославии» (Гудериан. Воспоминания солдата. с. 190-191).
Победить в Югославии было невозможно: горы и лес, много воды и чудесный климат. Для действий партизан это лучшее место на земле. А народ там суровый. И чем больше крови проливали германские войска, тем хуже становилось их положение.
Введение войск в Югославию и бессмысленная война в горах ничего не давали Германии, кроме траты времени, сил и средств. Вступлением в Югославию Гитлер открыл новый фронт борьбы, и тут не приходилось рассчитывать на победу, тем более — на молниеносную. Четыре года германский Генеральный штаб был вынужден держать в этой стране отборные дивизии, которые вели войну без надежды на победу. Ни один аналитик не смог бы предсказать столь глупого хода германского командования. Да ведь не одна Югославия сопротивлялась. В Польше у Гитлера проблем было никак не меньше. А еще Болгария, Греция, Франция, Норвегия… Оккупация огромной территории требовала чудовищной траты сил. Просто расстелите
