Война за мир

как-то незаметно, незаметно – и сам стал одним из самых заметных людей этого общества, на лекции которого ходили слушатели. Он съездил с экспедицией в калмыцкие степи, съездил на Алтай, в ту самую Бухтарминскую долину, где еще жили раскольники, помнившие его деда, побывал в Поморье.

И по материалам экспедиций, множества прочитанных по интересовавшей его теме книг, по материалам бесед с учеными людьми и с людьми, зачастую безграмотными, но знающими, в девятьсот седьмом году Илья Григорьевич Пашутин написал книгу «Дорога в Атлантиду», чудом сохранившийся экземпляр которой попал в руки Ольшанского…

Ольшанский помолчал, задумчиво посмотрел на коньяк, но решил повременить. И сказал очень серьезно, будто на исповеди, глядя куда-то за спину Сварогу:

– К чему это я так подробно? А вот к чему. Я не сразу, не в детстве, но все же понял, в чем смысл этой преемственности. И сейчас знаю точно: я – прямой духовный наследник Пашутина Ильи Григорьевича. Как тот в свою очередь был духовным наследником своего деда, Антиоха Пашутина. От кого получил Знание сам Антиох, осталось неизвестным. Получил от кого-то в странствиях за Беловодьем, может быть… имею основания считать, что от тибетских лам. Но ясно, что не от своего кровного родственника. Вопрос крови тут даже не второстепенен – его просто нет. Самое главное, что Знание попадает из-би-ра-тель-но, понятно вам? В случайные руки Знание не попадает и попасть никак не может. Поэтому и уцелел всего один- единственный экземпляр книги. Кому-то это может показаться смешным, но Знание само находит избранных…

По тому, как это было сказано, по быстрому взгляду, который Ольшанский бросил в его сторону, Сварог каким-то непронумерованным чутьем понял, что можно позволить себе в разговоре многое, но ни в коем разе не следует подвергать сомнению вот эту самую богоизбранность господина Ольшанского, в которой он пытается Сварога сейчас убедить. Разом заработаешь личного смертельного врага. А разве нам нужен еще один враг? Да еще такой. Не нужен.

– К слову, когда я из пацана, которому не хватало на мороженое, превратился в человека, способного купить не то, что цех по производству мороженого, а весь молокозавод с потрохами, – даже тогда мне так и не удалось выяснить, какими уж неисповедимыми путями книга попала на чердак нашего барака. Хотя шустрили мои хлопчики по этой теме старательно и прилежно. Но даже большие деньги иногда оказываются бессильны…

– Так что было в той книге помимо рассказа автора о себе самом и о своем деде? – лениво спросила Лана. Видно было, что все происходящее ей категорически не интересно.

Ольшанский все же подлил коньяка себе в рюмку.

– О том, что и Беловодье, и Шамбала, и Атлантида, и Аркаим – это суть одно и то же, а не четыре разных места и наименования. Все, начиная с древнегреческого Платона и, от себя уже добавлю, заканчивая нынешними исследователями и искателями (произнесены эти слова были с нескрываемым пренебрежением) вроде Шмулдаева и иже с ним, искали и ищут одно и то же, называя это по-разному…

– Вы хотите сказать, что Аркаим… – сказал Сварог задумчиво, – это и есть та самая древняя Атлантида, которую ищут и не могут найти? Что она здесь, в тайге, практически рядом?

– Нет, не совсем так. Вернее, и так, и не так… Тьфу ты! Слушайте, давайте я уж по порядку, а то собьюсь и вы сами ни черта не поймете.

Видимо, чтобы уж точно не сбиться, Ольшанский снова сделал внушительный глоток прямо из горла, забыв про коньяк, уже налитый в рюмку. После чего наставительно произнес:

– Дело ведь даже не в том, что я хочу сказать и что я говорю. Дело в фактах. А факты говорят…

– Что к нам пожаловали гости, – вдруг сказала Лана, и одновременно с ней Ключник позвал негромко:

– Сергей Александрович… Ольшанский посмотрел на Ключника, потом перевел взгляд на дорогу. Сварог обернулся.

Игрок номер один

Глава первая Сварог идет по стопам сварога

…Сварог пощупал голову. Крови не было, но чуть правее затылка набухла громадная шишка, прикосновение к которой болезненно отдавалось по всей голове. Но и без того перед глазами все плыло, стоило излишне резко повернуть голову, и тут же череп прошибала колючая боль. Головную боль он бы сам себе вылечил (или хотя бы ее уменьшил) при помощи простенького заклинания, да вот беда – чтобы произнести заклинание, ему требовалось остаться одному. А одного его не оставляли. И, верно, еще долго не оставят.

А вообще, глупо как-то все получилось. Ох как глупо! И самое главное – неожиданно. И кого винить, не поймешь…

Из аэропорта они доехали до гостиницы – действительно роскошной. Разместились. Сварог надежно припрятал ножик в форме муравья. Потом заказал в номер кое-что перекусить и кое-чем это «кое-что» запить. А после трапезы все трое буквально провалились в сон – утомили троицу приключения и смена часовых поясов… Причем Н'генга свернулся калачиком возле входной двери: дескать, так привычнее, да и враг не войдет. Сварог не возражал.

Водитель, нанятый вчера, честно уже ждал у входа и за очередную зеленую бумажку повез их на улицу подпольщика Карчика.

Сварог вышел первым, захлопнул дверцу и задумчиво на нее посмотрел. В его время с «шашечками» на борту разъезжали только «Волги», и Сварог пока еще не мог привыкнуть к тому, что по городу раскатывает в качестве таксомоторов автотранспорт самого разнообразного вида и происхождения, а что уж по его мнению было вообще за рамками здравого смысла – многие машины были с правым рулем.

– Сэр, – негромко сказал Гуго за его спиной, – туда посмотрите. Не нравится мне это…

Сварог повернулся.

Возле одного из подъездов нужного дома толпились люди (судя по спортивным штанам, халатам и домашним тапочкам – преимущественно жильцы этого дома) и что-то оживленно обсуждали. И именно у этого же подъезда наблюдалось раза этак в два больше автомобилей, чем у других подъездов.

– Не нравится мне это сборище, – повторил Гуго, оглядевшись. —А эта колымага желто-синей расцветки с мигалкой на крыше – машина ваших копов? Или как они у вас тут зовутся…

– Зовутся они у нас ментами, это и вправду их машина. И другая машина под названием «рафик» судя по задрипанному виду, из той же конюшни, – сказал Сварог, закуривая. (Обычным, человеческим манером закуривая – еще не хватало посреди Шантарска извлекать из воздуха сигареты, равно как и другие предметы, и высекать из пальца огонь. Как говорится, трудящиеся не поймут). – М-да, симптомчики весьма не обнадеживающие. Что-то у меня дурное предчувствие.

– Святая правда, сэр, – горячо согласился Гуго. – Вы говорили, мы едем навестить одного человека. Забери дьявол мою душу, если не по его поводу этот переполох.

– В твоей жизни не случалось совпадений?

– Чутье, мистер Сварог… Простите, мистер Беркли, сэр. Оно мне подсказывает, что нам сейчас отсюда лучше убраться.

– К чутью надо прислушиваться, это бесспорно, это медицинский факт. Только зачем, как ты советуешь, «убираться отсюда поскорее»? Вовсе нам это ни к чему. Разве мы совершили нечто противозаконное? Или близость копов любой страны включает в тебе рефлексы панического бегства.

– Есть такое дело, – нехотя признался Гуго.