давно. Сначала этот обидный прокол с Уордом Хеккетом, который не должен был отказаться и тем не менее отказался принять его предложение. Правда, ликвидация Хеккета была не самым трудным заданием для его людей. Потом эти розыски другого кандидата. Зато генерал Гельмут Гейтлер оказался самой подходящей фигурой. Придуманный им план — неординарный и дерзкий. Дзевоньский сразу понял, что у них появились шансы на успех. Но с этой минуты уже больше не чувствовал себя в полной безопасности, хорошо осознавая, на какую безумную затею они решились.
На площади наконец появился тот самый человек, который платил ему эти огромные деньги. Дзевоньский шагнул к нему, но человек резко повернулся и пошел в другую сторону. Дзевоньский поспешил за ним, догадавшись, что заказчик просто не хочет разговаривать на этой шумной площади. Они прошли два квартала, прежде чем он наконец обернулся и позволил Дзевоньскому подойти. На нем был длинный темный плащ и несколько старомодная шляпа, словно он появился здесь из старых шпионских фильмов. Этому человеку было лет шестьдесят. Или чуть больше. При первой встрече он представился Дзевоньскому Андреем Михайловичем.
— Добрый день. — Разговор шел на русском языке.
— Здравствуйте. — Андрей Михайлович оглянулся. Он опасался не меньше Дзевоньского, но сразу перешел в наступление: — Что у вас происходит? Почему все так долго? Вы возитесь уже несколько месяцев. Или вам мало платят?
— Дело не в деньгах, — принялся объяснять Дзевоньский, — мы готовим очень серьезную операцию, почти исключительную, которая может остаться в истории работы спецслужб. Поэтому не стоит нас торопить. Наш друг «архитектор» знает, как нужно работать.
— Вы хотите сказать, что вся эта операция может затянуться еще на полгода?
— Нет. Нам нужен месяц, от силы два. Это на основной вариант. На резервный — еще столько.
— У вас есть резервный вариант? — усмехнулся Андрей Михайлович и недовольно поднял голову — начинался дождь.
В руках у Дзевоньского был зонт, но он его пока не раскрывал.
— Наш «архитектор» предусмотрел два варианта, — тихо пояснил он, — основной и резервный. Мы готовим оба. Если все пройдет нормально, то через два, максимум три месяца ваша «проблема» будет решена.
Андрей Михайлович, глянув на него, снял очки, протер стекла. Не спеша надел очки снова.
— Кто знает об основном плане? — спросил он.
— Только я и наш «архитектор», — ответил Дзевоньский.
— А о резервном?
— Только он.
Андрей Михайлович нахмурился. Ответы должны были ему понравиться, но он нахмурился.
— Вы ему так доверяете?
— Его семья осталась в Берлине, — напомнил Дзевоньский, — они под нашим контролем. Он все правильно понимает. Если провалится основной план, я уеду из Москвы, а он останется. Мы купили ему несколько новых российских паспортов.
— Номера у вас есть?
— Конечно.
Андрей Михайлович снова оглянулся. На улице почти никого не было. Неподалеку перебегали дорогу две молодые девушки.
— Мы ждем непозволительно долго, — негромко проговорил он, — слишком долго. Будем считать, что три месяца — это самый крайний срок. Мы деловые люди, Дзевоньский, и не собираемся тратить миллионы денег на ваши прогулки в Москву и обратно. Мы вложили уже очень крупные суммы и ждем результата. Никаких отсрочек. Я принципиально не хочу знать, что именно вы придумали. Но три месяца — самый крайний срок.
РОССИЯ. МОСКВА. 13 ФЕВРАЛЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ
Следующий день отмечался как День святого Валентина, который в России постепенно превратился в общенациональный праздник всех влюбленных, а из нее перекинулся и на другие республики бывшей страны. Теперь день влюбленных начали отмечать даже в мусульманских республиках Средней Азии и Кавказа, воспринимая его настолько светлым и радостным, что он просто утратил свое историческое происхождение от совершенно иной религиозной конфессии.
В воскресенье президент не выезжал на работу в Кремль, предпочитая работать с документами на даче, куда ему привозили все неотложные бумаги. В этот день он встал привычно рано, позавтракал и прошел в свой рабочий кабинет просмотреть поступившие сообщения. Среди них оказался доклад Генерального прокурора страны о налоговых преступлениях в компании «АКОС». Справка была снабжена пометкой «для служебного пользования». Изучая ее, президент все больше и больше хмурился. Прокурор откровенно писал о миллиардах долларов, уведенных в оффшоры, о миллиардах долларов, украденных у государства и присвоенных группой владельцев «АКОСА». Дочитав до конца, президент отложил бумагу в сторону, но затем, немного подумав, снова перечитал документ.
Несколько владельцев компании были арестованы, некоторые успели сбежать в Америку и Израиль… В связи с этим президент вспомнил, что два дня назад руководство ФСБ докладывало ему о полученных оперативным путем сведениях насчет группы олигархов, готовых профинансировать план физического устранения главы государства. Это был прямой вызов. Впрочем, он точно знал, как к нему относятся эти олигархи. Он и сам относился к ним ничуть не лучше.
Президент снова посмотрел на лежавший перед ним доклад Генерального прокурора. Конечно, все эти олигархи уверены в своей безнаказанности. Незаслуженно получив миллиарды долларов, они возомнили себя самыми умными, самыми деловыми, самыми проницательными людьми в мире. Хотя, сделав за несколько лет неслыханные состояния, они даже не умели ими толком распорядиться, вызывая гнев у своих соотечественников и смех у иностранцев.
Все началось в девяносто шестом году, когда рейтинг прежнего президента стал невероятным низким. Неприлично низким — в несколько процентов. Тогда казалось, что остановить лидера коммунистов будет практически невозможно. Многие даже советовали отменить президентские выборы. К тому же старый президент был тяжело болен, ему требовалась срочная операция на сердце, о которой многие даже не догадывались.
Стало ясно, что без серьезных финансовых вливаний проблему выборов президента решить невозможно. И тогда было решено передать крупные пакеты государственной собственности в руки молодых пронырливых бизнесменов, обещавших найти деньги на финансирование президентских выборов. Была даже создана новая нефтяная компания. План разрабатывал один из олигархов, оказавшийся самым близким к семье предыдущего президента человеком — Глеб Жуковский.
По схеме Жуковского государственные предприятия передавались новым миллиардерам буквально за гроши. А те, в свою очередь, обязались финансировать предвыборную президентскую кампанию. По существу, это был самый настоящий обман. Денег у скороспелых нуворишей не было и не могло быть. Они закладывали свою собственность, доставшуюся им даром, и получали деньги у государства, отдавая их на президентскую кампанию.
Были потрачены миллионы долларов, еще больше — украдено. Когда руководители спецслужб решили приостановить эту деятельность, задержав двоих представителей избирательного штаба с коробкой из-под ксерокса, набитой пачками долларов, их просто прогнали, решив, что победа на выборах должна быть достигнута любой ценой. Сыграла свою роль и дочь прежнего президента, ставшая советником отца. Через
