Сражение у стен котельной заставило Захара впервые за последние месяцы испытать чувство правильности происходящего. Рядом стоят друзья, впереди – враги, и незачем больше ломать голову, выбирая на какую сторону встать! Такие соображения привносят в жизнь уверенность в завтрашнем дне, даже несмотря на риск погибнуть от чужой пули или удара клинка. Но еще сильней греет мысль, что бой – это испытание, после которого он станет своим среди воинов Хмурого. Пролитая вместе кровь свяжет с отрядом крепче иных цепей…
Разгоряченный схваткой, Захар не слишком запомнил дорогу к базе Кардинала. С улицы Гаркушева вроде бы перешли на Зегеля, потом свернули налево, миновали заросли кровавника, обогнули небольшое болотце и оказались у арки из белого мрамора… Да, арку забыть сложно! Шесть резных колонн поддерживают невесомый свод из ажурных каменных кружев. Мраморный пол, точно сверкающей изморозью, испещрен загадочными узорами. Сверху свешиваются гирлянды каменных цветов. Безумно красивое, преисполненное изящества строение словно сошло со сказочной картинки. Такому нет места в нынешнем Сосновске, да и в том, в прошлом, тоже. Слишком чуждо, слишком непохоже на творения человеческих рук. Не наше оно, не земное.
Трое бойцов во главе с молчаливым Георгием принялись обшаривать местность. Арка чересчур приметна. Если вдруг кто надумает устроить засаду, то лучше места не найти. Дымов с Вадимом и Захаром укрылись за вывороченным из земли валуном. Рядом положили тело погибшего в схватке парня – ни у кого и мысли не возникло бросить его на дороге. Люди Кардинала своих не оставляют?! Достойно, очень достойно.
Ненахов сидел спокойно, приводя мысли и чувства в порядок, а вот его новые спутники работали. Здоровяк-оборотень, состоявший при Кардинале кем-то вроде телохранителя, привычно бдил, шевеля удлинившимися ушами и по-собачьи нюхая воздух. Его командир просто уселся на землю, поджав под себя ноги и прижав ко лбу серебристую пластинку. Но за неподвижностью Хмурого угадывалось нечто действительно пугающее, от чего по спине бегали мурашки и топорщились волосы.
– Все спокойно, – наконец бросил Кардинал, открывая глаза. Вадим расслабленно вздохнул и привалился спиной к камню. Командиру оборотень верил безоговорочно. Вскоре вернулись остальные, подтвердив слова Хмурого.
«Прямо колдун какой-то!» – устало удивился Захар.
Кивнув непонятно чему, Дымов поправил скрывающую лицо маску и скрылся под аркой, на ходу доставая из кармана обыкновенный школьный мел. Открывать двери в убежище он предпочитал сам.
Меж колонн возникло густое как кисель марево, и бойцы начали торопливо подниматься под каменный свод, скрываясь за пеленой тумана. Вадим шел последним, осторожно подталкивая робеющего Захара.
«Да что ж это за чертовщина-то кругом, а?» – тоскливо восклицал Ненахов, медленно переставляя ноги. Неизвестность страшила.
Новые товарищи почему-то называли проход Вратами, хотя гораздо больше он походил на тропу. Окутанную непроницаемой пеленой тумана тропу, соединяющую арку с кругом камней в потайном «карманном» мирке. Ошеломленный происходящим, Захар не успел ничего как следует разглядеть. Он просто вошел в таинственное облако, сделал несколько шагов и оказался на островке спокойствия, лишенном тревог и волнений остального Сосновска…
Две пятиэтажки, пара гектаров земли, десять метров дороги, перевернутый ларек. Не ахти какое богатство, но зато с одним неоспоримым достоинством – попасть сюда может лишь тот, кто владеет секретом прохода. Собственная тихая заводь, защищенная от происков врагов и завистников, надежный приют и неприступная крепость. Сказка!..
Пока Захар разбирался с впечатлениями, остальные разошлись по своим делам. Его терпеливо дожидался один Вадим.
– Пойдем, покажу твою комнату. Мест хватает, так что подберем вариант получше, – подмигнул оборотень. – Остальным тебя представим вечером, после похорон. Пока же посидишь, отдохнешь, наберешься сил.
Они направились к ближайшей пятиэтажке. По ту сторону Врат еще во всю сияло солнце, угрожая ожогами и незаживающими язвами для чувствительных Меченых, здесь же все иначе. Свет лился пусть и сверху, но привычного огненного шара на небе не наблюдалось, будто светился сам воздух. Внезапно заинтересовавшись, Захар повертелся на месте, отыскивая тень. Нашел, да не одну, а целых четыре штуки. Чудно! Вадим лишь понятливо усмехнулся его телодвижениям.
У входа в подъезд на лавке сидела женщина лет сорока и сосредоточенно строгала ножом короткий колышек. Рядом лежали уже штук шесть готовых. Услышав шаги, она подняла голову, сдула упавшую прядь и хмуро поздоровалась.
– Лариса Болдырева… Стерва, каких поискать, но один из лучших наших охотников… Знаешь, бывает у людей к чему-то талант. Кто-то на пианино умеет, кто-то поет лучше всех, а вот у нее с охотой на зверье на зависть мужикам получается! И ведь не Меченая она, нормальная. Если остался здесь кто нормальный, конечно, – вполголоса рассказал Вадим, поднимаясь по лестнице.
– А до Переноса она кем была? – заинтересовался Захар, заработав недовольный взгляд телохранителя Кардинала.
– Здесь не любят таких вопросов… Все ведь на нервах. Близкие там остались, родные… Нечего раны бередить! Есть здесь и сейчас, а о прошлом забудь.
– Понял, учту.
Вадим недоверчиво хмыкнул, но все же сказал:
– Правда, про Ларису я знаю. Учителем начальных классов она в школе была. Боюсь, тяжело ее ученикам приходилось, очень тяжело. Да и ты поостерегись. Она любит… везде свои порядки наводить.
Остановились на пятом этаже перед едва прикрытой обшарпанной дверью.
– Заходи, хозяин. С новосельем тебя.
– А здесь что, двери на замок не принято закрывать? – оглянулся Захар, переступив порог.
– Почему это? Только в тех квартирах, где не живет никто. Ключи на полочке справа поищи, там их где-то видел… В общем-то, ладно, ты пока обживайся, а я пошел.
Вадим спустился на пару ступенек вниз и остановился.
– Ты извини, но на обед мы опоздали. Потерпи до вечера. И это… не забудь – все удобства во дворе! Здесь водопровода нет.
Притворив за собой дверь, Захар потянул носом запахи чужого дома. Ничего, вполне терпимо. Зачем-то заглянув в ванную с треснувшим зеркалом напротив входа, он через зал прошел в спальню и посмотрел в окно. Ничего особенного: заросший травой пустырь, искореженный остов машины (и не разберешь какой!), серая хмарь границы «кармана» вдали. Из приоткрытой форточки донесся визгливый женский голос, отчитывающей какого-то бедолагу. Идиллия!
Хмыкнув, Захар прошел обратно в гостиную и плюхнулся на диван. С наслаждением вытянув ноги, откинулся на спинку и прикрыл глаза. Надо же так устать! Впрочем, здесь не надо бояться хищников или тварей похуже, а до вечера времени полно. Можно и отдохнуть, а все случившееся он как следует обдумает и разложит по полочкам потом…
– Ты уж извини, земляк, если помешал, но…
Захара словно подбросило мощной пружиной. Он и сам не заметил, как оказался на ногах, выпустив когти и шипя, точно рассерженная кошка. Кажется, у него начали вырабатываться новые рефлексы!
– Ты кто такой?! – Хотелось добавить еще и «что делаешь в моем доме», но Захар вовремя опомнился. Рано ему на свой дом претендовать.
В дверях стоял долговязый, под два метра, парень лет восемнадцати-девятнадцати. Крупный нос, грубо очерченные скулы и квадратный подбородок. Не красавец, факт!
– Я, дружище, в гости зашел. Пусть живу в соседнем доме, да только как узнал, что Кардинал новенького привел, не удержался. Решил нанести визит вежливости. Не возражаешь ведь, а? – Не дожидаясь ответа, он неторопливо вошел внутрь и уселся на диван. Сдернув потертую бейсболку и пристроив ее рядом, протянул Захару руку: – Держи пять! Меня Олегом кличут, а тебя?
Ненахов даже опешил от такого напора. Со столь неприкрытым нахальством ему встречаться еще не приходилось.
