хотел узнать все подробности…
Пришлось рассказывать. Артём говорил поначалу с неохотой, но потом увлекаясь всё больше и больше. Пока не начал ходить по комнате, едва ли ни в лицах показывая, как протекала схватка. Лишь начав описывать то, как ударил отделившуюся от «кляксы» каплю, он опомнился и, смутившись, завершил историю парой коротких фраз.
— Рука, говоришь, побелела. Как в белила сунул… — Кардинал задумчиво погладил подбородок. — Ну-ка покажи.
Артём закатал рукав. Сам скосил глаза с затаённой надеждой, что всё стало по-прежнему, но ничего не изменилось. Прежний цвет коже не вернулся.
— Забавно…
— Лично я ничего забавного не вижу. Что это такое? — спросил Лазовский резко. Он ничуть не сомневался, что Кардинал знает ответ, и собирался добиться правды.
Удивительно, но играть в секреты Хмурый не стал.
— Насколько я понимаю, ты напрямую зачерпнул силу Изнанки, а в качестве сосуда использовал сердце. Самоконтроль у тебя слабый, и хватило одного желания хорошенько врезать «кляксе», чтобы энергия перетекла в левую руку и вырвалась наружу. — Командир устало вздохнул и вдруг зло процедил: — Дур-рак! Первую Пелену едва прошёл, и уже великим магом себя возомнил?! Тупица! Только-только мутации начались. Разум ещё корёжит, тело от человеческого почти не отличается, а всё туда же… Вот честно скажи, тебя на подвиги потянуло?!
— Подвиги?! А что мне делать оставалось, подыхать?! «Чёрные» дверь вышибли, внутрь лезут, а я буду глазами хлопать?! Так, что ли?!
— У тебя был единственный выход — бежать. Ты ещё не в той весовой категории, чтобы с подобными тварями врукопашную биться. Пройдёшь Вторую Пелену, тогда и посмотрим, а пока… — Кардинал хмыкнул. — Думаю, лучше всего будет объяснить на примере… Возьми в левую руку нож. Да за лезвие хватайся, за лезвие. Взял? Попробуй так подержать минут пять.
Не стоило сомневаться, что за безобидной просьбой прячется какая-то подлость, но такого Артём не ожидал. Стоило взяться за клинок, как мучительно заныла рука, начали неметь пальцы. От локтя до запястья начало жечь кожу.
— А, чёрт!
На поводу у командира Лазовский не пошёл и не стал зря мучиться, тут же отбросив оружие в сторону.
— Запоминай. Как и ожидалось, для левой руки тебе теперь противопоказан длительный контакт с железом. Будут проблемы. Для чистоты эксперимента повтори, что ты там вытворял с «кляксой».
— Но я не знаю. Тогда всё как-то сразу получилось.
— И сейчас получится. Просто направь в руку немного энергии Паталы.
История с ножом успела отбить у Артёма всякое желание проводить эксперименты, но Кардинал оставался непреклонен. Лазовский должен заранее разобраться с проблемой, чтобы избежать неудобств в будущем.
И Артём попробовал. Первый раз, второй, третий… Он напрягался изо всех сил, пытаясь вновь нащупать то необычное состояние единения с Изнанкой, когда её сила начинает течь в жилах. Песнь Паталы заглушила все звуки, перед глазами завертелся калейдоскоп видений, но стать мостом для чужеродной энергии никак не получалось. Что-то он делал не так. Внезапно в сознание мягко проскользнула тень чужого разума и потянула куда-то вверх. Каким-то чутьём узнав Кардинала, Артём заставил себя подчиниться.
Картинка вокруг изменилась. Лазовский стал центром гигантской паутины, сотканной из разноцветных нитей. Кардинал ловко подхватил две из них и мягко потянул. Возникло ощущение полёта по тёмному туннелю, затем вспышка и накатила боль…
— Х-ха! — выдохнул Артём, выходя из транса. Лишь каким-то чудом он сдержался, чтобы не заорать. Руку корёжили судороги, сквозь поры выступил кровавый пот.
— Это тоже следствие твоей глупости. Помимо проблем с железом, забудь о новом фокусе. Если не собираешься загнуться от болевого шока, разумеется, и у тебя нет запасной руки…
Артём с трудом воспринимал слова командира. Сжав запястье, он готов был как волк отгрызть попавшую в капкан боли конечность. Хотелось выть, кричать, но он почему-то молчал и до крови кусал губы.
— К-как эт-то прек-кратить?!
— Ах, да. — Кардинал точно над ним издевался. — Разрушь мост с Изнанкой, порви нити…
Артём хотел переспросить какие, но перед глазами сами возникли две туго натянутые струны, уходящие от него куда-то вдаль. Осталось сосредоточиться и рассечь их простым усилием воли…
— И чем это вы здесь занимаетесь, господа хорошие? — На пороге кабинета появился Волков.
— Да вот, кое-кто откусил кусок, больший, чем может прожевать. Проводим воспитательные мероприятия.
Сука!!! Артём успел немного очухаться, а теперь от злости голова и вовсе прояснилась. Он едва сдержался, чтобы не высказать в открытую, что думает о старших Сноходцах. Воспитатели, мать их!
— Лезть в ваши колдовские дела не собираюсь, однако… однако, с «чёрным» уважаемый Артём расправился на удивление лихо, — сказал Волков серьёзно. — Аж завидно. Мы то по старинке — солью, а он врукопашную не боится. Может, научите?
— Боюсь, это умение останется прерогативой немногих Сноходцев, — сказал Кардинал.
— Жаль, — Волков придвинул к столу табурет и сел рядом с Тагиром. В руках появился пакет с жареными семечками. — Тогда…
Не желая участвовать в разговоре, Артём отошёл к окну. На душе было тоскливо. Люди рядом показались совсем чужими. Если не врагами, то уж не друзьями точно. Победа над ожившим кошмаром поблекла и стала чем-то мелким, глупым. Да сколько же можно?! Кардинал вновь отчитал его, как сопливого подростка. Откуда такое пренебрежение?
Скрипнув зубами, Артём оглянулся. Сидят, разговаривают. О нём уже забыли, лишь Тагир изредка подозрительно косится. Сволочи! В груди заклокотало от злости, но Лазовский вовремя опомнился. Тень Серебрянки в сознании уже начала растворяться в его разуме. Исподволь менялся характер, чувства, реакции на окружающий мир. Помня это, он старался держать себя в руках.
Внезапно стало стыдно. Потому его и отчитывают все кому не лень, всё у него чужое. Сила, воля к победе… Злость, и та чужая. А где он сам тогда?! Чего стоит без силы Серебрянки? Кардинал — да, тот был хищником и раньше, ещё до того как Сноходцем стал. Голодный и злой волк, а Артём так… болонка. Клыки отросли, когти, но в душе всё тот же бесполезный комок шерсти. И нечего злиться на других. Сам виноват. Так что, если собирается жить дальше, то придётся стать твёрже, жёстче и перестать оглядываться назад.
Злость и обида внутри Артёма переплелись в тугой клубок и вспыхнули огнём ярости. Видение того, каким он хочет стать, стало более понятным. Расплывчатая цель приобрела чуть более чёткие очертания. И он не свернёт с этого пути!
— Артём, хорош рефлексировать. Иди сюда, — сказал Тагир насмешливо.
— Ты думаешь, угробив голыми руками настоящего монстра, я буду отвлекаться на подобные глупости?
Артём надеялся, что выбрал правильный ответ. Если захотел измениться, то не стоит забывать как выглядишь в глазах других. Слабину давать нельзя. Судя по опасно сощурившемуся Тагиру и заинтересованно повернувшемуся к нему Кардиналу, нечто новое они в его словах услышали.
Один Волков рассмеялся.
— Нет, Кардинал, определённо этим парнишкой надо заняться. При правильном подходе из него выйдет толк…
— Не стоит менять вчерашние договорённости. Всему своё время.
— Погодите, о чём это вы? — Раз уж речь зашла о нём, Артём решил завязывать с игрой в молчанку.
— Да всё о том же, парень. Потренировать тебя собираемся, а то свернёшь голову в очередной
