Алексей Молокин
Человек из Армагеддона
1
Степь горела. Черно-красные палы длинными полосами ползли по ее бурой, с проплешинами шкуре. Вертолет снижался по спирали, как муха над тарелкой с пригоревшей овсянкой. Сидевший за штурвалом Эксперт неожиданно резко накренил машину. Плохо уложенный багаж рассыпался по отсеку. Двое мужчин, мешая друг другу, выбрались из кресел, чтобы собрать рассыпавшиеся ящики и сумки.
- Да бросьте вы, - сказал Эксперт. - Сейчас сядем, тогда и соберете.
- У меня там аппаратуры на полсотни… - начал было Журналист, но послушно сел и начал прилаживать ремень безопасности. Священник замешкался, пряча в складках рясы какую-то подобранную с пола книжечку - одежда его в тесной кабине казалась нелепой - потом занял свое место и тоже пристегнулся. Вертолет качнул рыбьим пузырём кабины и ухнул вниз.
- Эй… - возмутился было Журналист, но осекся. Его слегка мутило, так изображать из себя крутого парня не хотелось. Это там, в столице он крутой, а здесь все другое. Хотя вон Священнику, похоже, все нипочем. Интересно, где он служил раньше?
Вертолет мягко опустился на пыльный пятачок между двумя ржавыми волейбольными вышками.
- Веселенькое место. -Журналист, стараясь вы глядеть бодрым, спрыгнул на растрескавшийся грунт импровизированной посадочной площадки. Вслед за ним, путаясь в расе, выбрался Священник.
- Приветствую вас, а также нас, в Армагеддоне! - рисуясь, произнес Журналист. - Что-то здесь скучновато!
- Бог сотворил это место иным, - кротко отозвался Священник. - В нынешнее состояние его привел человек.
- Что правда, то правда, - подтвердил Эксперт. - Раньше здесь кроме степи вообще ничего не было.
Он последний из компании спустился на шелушащуюся от солнца землю и теперь возился у вертолета, вбивая в почву стальные костыли. Наконец Эксперт заякорил машину и разогнулся.
- Здесь бывает ветрено, - пояснил он. - Транспортные борта и те сносило, чего уж говорить про нашу козявку.
Журналист, сощурившись, оглядел завалившийся ангар, неопрятные ряды пятиэтажек вдалеке, выгоревший драный плакат, изображавший одуревшего от жары солдата в каске на фоне пучка ракет и самолетов. В голове промелькнула мысль, что надо было помочь Эксперту, все-таки немолодой дядька, но тошнота никак не проходила. Он порылся в карманах, вытащил таблетку «Холлса» и кинул в рот. Стало немого легче.
- Значит, здесь он и живет безвылазно все тридцать лет? - спросил он и сглотнул.
- Тут и живет. - Эксперт отвернул колпачок фляги и сделал глоток. - Я, признаться, побаивался, что шарахнет он нас чем-нибудь… С целью испытаний новой техники, однако обошлось…
- Чем это он шарахнет? Тут, наверное, давно все сгнило. - Журналисту наконец полегчало, и к нему вернулась демонстративная профессиональная беззаботность. - Я слышал, что он с чем-то возится, но ведь это несерьезно. Да и что может один старый человек? И вообще, нянчил бы лучше внуков, чем сидеть в этом пекле.
- У него нет внуков. Единственный сын погиб на Последнем Параде… А что может один человек, так это - смотря кто.
Он ведь в свое время считался, чуть ли не гением. И не без оснований. Проекты «Горгона», «Юдифь»… Впрочем, откуда вам знать. А я с ним когда-то работал. Давно.
- Что это за «Горгона»? - полюбопытствовал Журналист, разворачивая очередную таблетку и бросая вощеную бумажку на бетон. Ветер сразу подхватил ее и радостно закружился по площадке. Давно, видать, его не баловали фантиками.
- Долго рассказывать, жарко… - уклонился от ответа Эксперт. - Поищем лучше какое-нибудь помещение с телефоном или пункт связи. Переоделись бы вы в цивильное, святой отец, сваритесь же в вашей хламиде. - Эксперт покосился на Священника.
- Я должен явиться к заблудшему как посланец церкви, а значит, в полном облачении, или, как принято у вас выражаться, по всей форме, - отозвался Священник.
- Вот когда найдем его, тогда и облачитесь. В городке никого нет, а у нас вы уж точно на грех не наведете.
Священник обиженно насупился, хотя Эксперт был прав. Жаль, что православная церковь не ввела полевую форму, как в армии.
Журналист вытащил мобильник, посмотрел на экран и вздохнул. - Экая глушь, однако! Ни одного сотового оператора! Прямо-таки настоящий затерянный мир социализма! Подходящее названьице для репортажа? И как же мы его отыщем, если в городке его нет, и мобильник не работает? Да ладно, нет сетки - попробуем на удочку. Эксперт наверняка что-нибудь придумает, на то он и Эксперт.
Журналист покопался в карманах и нацепил громадные темные очки типа «Макнамара». В шортах, из которых торчали мускулистые волосатые ноги, в белых носках, короткой куртке с множеством карманов и карманчиков, панаме он походил на американского туриста со старых карикатур из журнала «Крокодил». Сходство усугубляли башмаки на толстой подошве и кофр с аппаратурой на плече.
- Видели, как степь горит? - спросил Эксперт, аккуратно завинчивая колпачок фляжки Фляжка была старого образца, алюминиевая, о'тянутая выцветшим брезентом. Раритет.
- Ну, допустим, видели. - Журналист повернулся лицом к затянутому гарью горизонту. - Горит, ну и что? И гарью пахнет, кстати, аж мутит. Журналист нашел оправдание собственной тошноте и невнятному страху и совсем успокоился.
- А то, что она сама по себе в нескольких местах сразу не загорится. Он, наверное, там, в степи. Из городка бетонка километров на пятьсот в степь уходит. По сторонам склады, бункеры, пусковые площадки - чего только нет. Когда я здесь бывал, здесь не скучали, особенно в стрельбовые дни. Так что в степи он. Работает.
Неожиданно из степи донеслось тяжелое шипенье, перешедшее в надсадный вой, от которого заныли зубы и захотелось сощуриться. Потом что-то звонко и страшно грохнуло. В белесое полуденное небо, подтопленное дымами по краям, разбрасывая искры, словно агонизируя, взлетел ослепительный огненный сгусток. Прямо из воздуха на сгусток неотвратимо обрушилась тьма, словно проворная рука в черной перчатке схватила и погасила его, сжав кулак. Вой оборвался. В наступившей тишине было слышно, как что-то далеко и мягко ударилось о землю.
- А вот вам и доказательства, - сказал Эксперт. Священник перекрестился.
2
Когда-то это было офицерское кафе. Здесь праздновали свадьбы, отмечали дни рождения, обмывали звездочки в небе и на погонах, приезды и отъезды, справляли поминки.
Офицерские жены приходили сюда демонстрировать новые платья и флиртовать с летчиками- транзитниками. В зеркальных, теперь покрытых пылью и кое-где треснувших стенах, отражались небритые физиономии командированных, коротавших бесконечные вечера за бутылкой вина, кокетливые наколки официанток, пьяные, радостные лица счастливцев, получивших назначение на Большую Землю, и дающих по этому поводу отвальную. Здесь старательно поддерживали иллюзию нормальной человеческой жизни, но получалось как-то наспех, несерьезно. Мешало какое-то неистребимое, можно сказать, «чемоданное» настроение, царившее в этом месте. Дух временности до сих пор чувствовался в пожелтевших фотографиях обнаженных красоток, налепленных над стойкой бара вперемешку с пивными наклейками и пустыми сигаретными пачками, пластмассовых чертенятах, свисающих с лампочками в зубах над столиками, надписи,
