возникал легкий приступ агорафобии, проходивший далеко не сразу.
Однако, Алистанус, явившийся к Пириэлу в состоянии мрачной задумчивости, не обратил никакого внимания на фантастические размеры его кабинета. Настроение посвященного стало портиться еще тогда, когда Локус сообщил ему о своих дурных предчувствиях, которые, учитывая, от кого они исходили, следовало воспринимать в высшей степени серьезно. Поэтому телепатический вызов главы Совета Верхнего мира, заставший посвященного в пещере Источника, упал на подготовленную почву. Алистануса охватило сильнейшее чувство тревоги: Локус как в воду глядел, предрекая некие опасные авантюры, возможно, исходящие от их эдемитских союзников. Ничем другим срочный вызов Пириэла Алистанус объяснить не мог, поэтому, направляясь сюда, он не ожидал от предстоящего разговора ничего хорошего.
Пириэл жестом указал посвященному на кресло. Тот сел и вопросительно воззрился на хозяина кабинета. Время не терпело, поэтому эдемит без долгих предисловий изложил Алистанусу то, что десятью минутами ранее узнал от Фонтэна.
– В связи с этим я намереваюсь, – сказал он, завершая свой рассказ, – собрать ударный отряд из элитных воинов Верхнего мира и мелтиан, появиться там и перехватить Каладборг. Другого шанса у нас может не быть. При удачном развитии событий мы имеем шанс еще и завершить войну одним ударом. Разумеется, в этой операции нам не обойтись без вашей помощи. Более того, без нее она обречена на провал.
Закончив, он выжидательно посмотрел на Алистануса, пытаясь определить, как тот реагирует на его слова. Посвященный колебался. С одной стороны в словах эдемита был резон. Соблазн одним стремительным рейдом решить исход чудовищного противостояния был велик… как, впрочем, и риск. А ведь Локус весьма недвусмысленно советовал избегать в ближайшее время любых авантюр. План же Пириэла выглядел стопроцентной авантюрой.
– Не знаю, – осторожно произнес Алистанус. – Как-то всё это мне кажется сомнительным. Неподготовленный, спонтанный рейд… Пан или пропал… Авантюра! Слишком велик риск. Если бы все тщательно просчитать, получше подготовиться… Да и проверить эти сведения тоже не мешает.
– Да понимаю я все! – с досадой бросил Пириэл. – Но нет у нас на это времени! Риск есть, не спорю, но и выигрыш в случае успеха колоссальный!
– Это вам не казино, – устало возразил посвященный. – Вы ставите на кон множество жизней и судьбу нескольких миров… Простите, но я не могу на это пойти!
Возникло напряженное молчание, и в течение этой паузы эдемит сверлил своего собеседника тяжелым полугневным, полупрезрительным взглядом.
– Вот, значит, как, – произнес он, наконец. – Не хотите рисковать? На это я скажу вам следующее. Решившись на эту, как вы говорите, авантюру мы можем проиграть, но не решившись, проиграем наверняка. Неужели вы хоть на минуту усомнитесь, что Лонгар Темный в поединке просто раздавит этого мальчишку Рогожина? Вдобавок, то же утверждает мой источник, которому я склонен доверять. И этот же источник говорит, что до роковой развязки осталось несколько часов. И что я, по-вашему, должен делать? Пустить все на самотек и позволить Темному забрать у Рогожина Каладборг? Да вы хоть понимаете, что тогда – конец всему?!
Не в силах совладать с эмоциями, эдемит вскочил из-за стола и нервно заходил по кабинету.
– Если мне придется выбирать, – продолжал он, – между гарантированным поражением и пятидесятипроцентным шансом на успех, я выберу второе. А вы?
Эмоциональная речь главы Совета произвела на Алистануса некоторое впечатление и он, совсем уже решившись отказаться от этой затеи, вновь засомневался. Видя колебания собеседника, Пириэл не стал мешать ему думать и вновь опустился в кресло.
Алистанус напряженно размышлял, взвешивал все «за» и «против», считал шансы… Предчувствия Локуса, конечно, сбрасывать со счетов нельзя. Но Источник же сам признался, что он – не Судьба и точно событийные линии отследить не может, а потому неясно, что именно повлечет виденную им катастрофу: их действие или бездействие. Алистанус по своему богатому жизненному опыту знал, что второе подчас приводит к не менее тяжелым последствиям, чем первое. Эдемит был прав: шанс на то, что молодой носитель Каладборга устоит против матерого архимага, крайне невелик, а если его меч попадет к Лонгару, это означает гибель для Пандемониума, а может, и не только для него. Они сейчас, если вмешаются, имеют шанс предотвратить эту беду. А что если, отказавшись, он похоронит этот мир? Как он тогда будет жить? Да и будет ли вообще?
Борьба посвященного с самим собой заняла почти пятнадцать минут, в течение которых эдемит, сделав над собой фантастическое усилие, не отвлекал его. Наконец, Алистанус поднял на него глаза.
– Что от меня требуется? – тихо спросил он.
– Думаете, он придет? – спросил Агент.
– Даже нисколько не сомневаюсь. Он хочет разделаться со мной, наверное, столь же сильно, как и наши артефакты – друг с другом. Он ни за что не упустит такой случай, да еще и своих гвардейцев с собой прихватит!
– Не боитесь? – глаза посланца Первосозданного сквозь прорези золотой маски блеснули любопытством.
– Я свое уже отбоялся. Пора заканчивать с этой историей. А то я что-то устал…
– Что же, тогда удачи!
– Спасибо, она мне понадобится! Сигнал помните? Слушайте континуум, и как только я вызову стихийников – действуйте как договорились.
– Можете не сомневаться. Все будет в лучшем виде…
Они стояли на маленькой площадке, находящейся ровно посередине узкой каменистой тропки, змейкой заползающей на гигантский и с виду неприступный утес. Слева скала отвесно обрывалась, и тремя километрами ниже лежали острые камни, по которым весело журчал ручеек. Отсюда его не было ни видно, ни слышно, но Дмитрий знал, что он там. Здесь ему уже было знакомо все или почти все. Сверху открывался потрясающий вид на долину, уже почти год бывшую для него домом. Внизу клубился туман.
По поросшим густым хвойным лесом отрогам гор, окружающих долину Изгнанников, скользнула громадная крылатая тень. Дракон… Хозяева Дрэнора нечасто удостаивали изгнанников своим появлением. С тем же г’Роотом за все время пребывания здесь Дмитрий общался не более трех раз. Драконы возвели между собой и обитателями долины незримую стену. Они давали им убежище и защиту, но не желали сближаться со смертными, беспокойная жизнь которых была не по душе древним существам. Живущие тысячелетиями, они не замечали, как проходят месяцы и годы и не хотели, чтобы что-то напоминало им о быстро бегущем времени.
Дракон приближался. Агент тоже заметил его.
– Интересно, что ему от нас надо?
– Вероятно, это ваше появление вызвало у него интерес, – предположил Дмитрий.
– Не думаю… Впрочем, мне пора. Еще раз удачи и… прощайте.
Агент исчез. Дмитрий удивленно посмотрел на место, где он только что стоял. Неужели испугался? Впрочем, черт их знает, эти Высшие Силы! Их возможные нелады с драконами его не касаются. У него, Дмитрия Рогожина, носителя Каладборга, и своих проблем – выше крыши. Интересно все-таки, зачем летит крылатый змей? Молодой человек отступил как можно дальше от края пропасти, чтобы ветер от громадных драконьих крыльев не смахнул его со скалы.
Это был г’Роот. Дмитрий узнал его по золотистой чешуе между глаз и большому рубцу на груди. Впрочем, других драконов он видел всего дважды и ни разу с ними не общался. Гигантский ящер выказал даже некоторое подобие предупредительности, паря опустившись на уступ, нависший над тропинкой, чтобы не поднимать ураган.
– Рад вас приветствовать, почтенный г’Роот, – уважительно обратился Дмитрий к дракону. – Чем обязан?…
– Ты уходишь, носитель Ледяной Смерти?
– Да, часа через два.
– Я хочу попрощаться.
Дмитрий прищурился:
