уже давно нельзя держать в составе боевого ядра флота, но еще жалко списывать на металлолом. Максимум, на что они способны, это отразить набег дивизиона эсминцев или пары эскадрилий штурмовиков. Конвой в опасности, но с другой стороны: если отправить навстречу конвою сильную эскадру, ослабится четвертый флот. Может, противник именно этого и добивается? Непонятно.
– Ладно, если хочешь, отправляй им все тяжелые крейсера, они достаточно быстроходны, – принял решение Сибирцев.
– Добро, – согласился с ним Кромлев, – в случае чего, у меня достаточно катеров, приму бой внутри системы. Организую несколько засад в тени планет.
– Действуй, адмирал. Чистого тебе пространства и море энергии.
После того как Ратибор Кромлев отключился, Всеслав некоторое время молча изучал карту. Левашов пристально следил за начальником. Наконец он решил обратить на себя внимание.
– Будет бой?
– Это еще бабушка надвое сказала. Будем готовиться к худшему, а надеяться на лучшее.
– Если Кромлев не распылит силы, он победит. Противник не может выставить достаточно сильный флот, – убежденным тоном проговорил Стас.
– Откуда информация? Или надеешься, все их силы связаны на границах нашего и американского секторов?
– Я с этим и пришел. – С этими словами Стас протянул через стол стандартный бланк рапорта. Всеслав кивнув в ответ, головой взял в руки листок.
Отложив рапорт в сторону, Всеслав поднял глаза на Станислава и, выдержав паузу, поинтересовался:
– Мне приходилось много общаться с догонами, но и мысли такой в голову не приходило. А сам-то ты как догадался?
– Я и не догадывался. Позавчера утром беседовал с пленным штабным офицером, его имя Керк-Арк- Сорж. Я спросил: сколько обитаемых планет у Рода? Когда он ответил, что две, у меня в голове словно тумблер щелкнул.
– Да, они не могут врать.
– Не так все просто. На прямую ложь они на самом деле не способны, но и правду можно говорить по- разному.
– Естественно, правда и полуправда две большие разницы. Так, значит, мы воюем с небольшим государством сепаратистов?
– Верно. Никто до сих пор не мог представить себе такое, поэтому и не задавал им прямой вопрос.
– А ты им задал. Молодец, – одобрительно заметил Всеслав, – вот что значит косность мышления! И почему мы думаем, что более старые расы однородны? Мы же почти триста лет как вышли в космос, а до сих пор не можем объединиться. А язык у них один или тоже несколько?
– Нет, язык у догонов один, – утвердительно кивнул Левашов, – это один народ, если раньше и было разделение на нации, то очень давно. Даже такие вещи, как отделение двух планет Рода, очень редкое явление. Несколько тысяч лет это единая нация.
– Понятно, кто еще знает об этом рапорте? – Всеслав кивнул в сторону лежащего на столе листа.
– Только я.
– Хорошо. Рапорт и все сопутствующие материалы с этой секунды идут под грифом «Совершенно секретно». Доступ только у тебя, никого в курс дела не посвящаешь, принимаешь меры по нераспространению.
– Всеслав Бравлинович, но?!.
– Ты меня понял. – Решение созрело мгновенно. Всеслав вспомнил некоторые странности, сопровождавшие операцию «Самум» и рейд четвертого флота. Все непонятки прекрасно укладывались в выдвинутую Левашовым версию. Но при этом получается…. Неужели они все знали?! Всеслав при этой мысли почувствовал себя не в своей тарелке. Так бывает, когда человек, считавший себя игроком, обнаруживает, что в действительности является фигурой.
– Эта информация пока будет секретной, – Всеслав намеренно выделил голосом слово «пока».
– Ясно. Выполняю. Всеслав Бравлинович, а что делать с носителями информации? Расстрелять? – совершенно серьезным тоном поинтересовался Левашов.
– Какие носители? Ты же сказал, что никто больше не знает?
– А догоны? Они же все знают. – После этой фразы Всеслав молча уставился прямо в глаза Стаса. Тот спокойно выдержал взгляд командира. Сибирцев думал, что за последнее время он разучился удивляться, но жизнь не уставала преподносить сюрпризы. Шутит или на самом деле крыша поехала? Вроде на последней медкомиссии у Левашова никаких патологий психики не обнаружили, но это ни о чем не говорит. В последний месяц они все испытали запредельную нагрузку на психику, человек мог и не выдержать. Наконец в глазах Стаса мелькнули бесовские искорки, и на губах заиграла улыбка.
– Ну и шутки у тебя, старлей! – возмущенно выдохнул Всеслав.
– Извините, Всеслав Бравлинович, с языка сорвалось.
