так же ради собственного ребенка? Кто бы смог решиться отдать его ткачам, даже если он… ненормальный?
Анаис никак не отреагировала на слова Сонмаги, отлично понимая, что он хочет спровоцировать ее.
– Но этот вопрос затрагивает не только ваши чувства, императрица, – продолжил вельможа, понизив голос. – Вопрос намного серьезнее, чем недовольство высокородных семей. Решение проблемы затрагивает весь народ Сарамира. И я заявляю, что он не потерпит на троне порченую. Люция, возможно, и имеет уникальные способности – я уверен, каждая мать считает своего ребенка лучшим, – но как долго и насколько эффективно она сможет управлять империей, если подданные будут осыпать ее бранью?
Анаис возразила, сохраняя внешнее спокойствие:
– У народа будет возможность привыкнуть к Люции. К тому времени, когда наследница взойдет на престол, подданные примут ее. Простые люди, подобно многим из сидящих в этой палате, изменят мнение после того, как узнают мою дочь ближе.
Сонмага открыл рот, чтобы продолжить дискуссию, но Анаис не дала перебить себя:
– И никогда не стоит забывать уроки прошлого, Сонмага. Наш народ пострадал от безумств тирана императора Кади ту Офоро. Он пережил голод и разруху, вызванные неспособностью императора Эмена ту Гор управлять государством. А затем перенес ужасную, но вполне предотвратимую эпидемию при его преемнике, потому что император приказал не расходовать средства на вывоз отбросов и мусора из городов. Ни один из этих правителей не принес народу Сарамира перемен к лучшему. Я же предлагаю посадить на трон ребенка с редким талантом, безупречным здравомыслием и добрым характером, единственным недостатком которого являются необычные способности. Я думаю, простые люди поддержат меня. Мне кажется, что вы все преувеличиваете, Сонмага ту Амаха. И для меня не является тайной, что у вас есть свой кандидат на трон.
Глаза Сонмаги засверкали. Такое прямое обвинение можно было считать оскорблением, но все-таки императрица сказала правду. Семья Амаха никогда не принадлежала к правящим династиям, и императорский трон оставался для них лакомым кусочком.
Но сейчас вельможа не мог показать императрице, что ее слова попали в цель.
Анаис, не теряя хладнокровия, внимательно всматривалась в лица сидящих. Она не задержала взгляд на представителях семьи Гор, которым только что напомнила о прошлых неудачах. Безумный род Офоро, к счастью, уже давно прекратил свое существование.
Взор императрицы скользнул по Бэраку Зану и на мгновение задержался на нем. Но он оставался все так же безучастен, как и прежде. Письмо бывшего союзника сильно расстроило владычицу. Анаис не могла понять, может ли еще рассчитывать на его поддержку или уже нет. То, что произошло, грозило полным разрывом их отношений. Особенно если Зан заподозрил Анаис в том, что убийца действовал по ее приказу. Но почему он так решил? Ведь они всегда были союзниками и друзьями.
– Бэрак Мамази ту Нира, – объявил старейшина.
С места поднялся пожилой, худощавый мужчина в пышных одеждах.
– Я прошу тщательно рассмотреть этот вопрос, – заговорил Мамази. Насколько знала Анаис, он придерживался нейтральной позиции. Ту Нира не любил вовлекать свою семью в любые сложные споры, если не мог разрешить их. – Голосование в совете по этому вопросу может привести к катастрофе. Мнения членов клана Бэрак разделились, и вы знаете это. Императрица, отрекитесь от престола для пользы государства и сохранения жизни вашей дочери. Если вы остаетесь, гражданская война неизбежна. А значит, жизнь Люции окажется под угрозой.
– Джун ту Лилира, – произнес старейшина, заметив, что знатная дама встала и сделала знак, что желает выступить в поддержку слов Мамази.
– В это сложное время мы должны объединиться, – заявила пожилая госпожа. – Иначе сама земля отвернется от нас. Зло поселилось на холмах и в лесах, и с каждым днем его становится все больше. Мои земли поражены заразой. Гибнет урожай. Не хватает еще только гражданской войны, чтобы довершить наши страдания. Императрица, я прошу вас, одумайтесь ради блага своего народа.
– Нет! – закричала Анаис. – Этого никогда не будет! Я утверждаю, что мой отказ от престола ослабит страну больше, чем правление Люции. Есть, по крайней мере, три семьи, у которых достаточно сил, чтобы бороться за власть. Я не стану называть их имена и не буду утверждать, что знаю их намерения. Но только война сможет остановить их посягательства на трон. И вы все об этом знаете!
В зале вновь воцарилась тишина. Анаис говорила правду. Семья Бэтик действительно обладала некими большими полномочиями, породнившись с императрицей. Но Анаис никогда бы не отдала трон своему распутному безответственному мужу. Семья Амаха тоже находилась в списке тех, кто хотел править Сарамиром. Они всегда делали ставку на то, что обладают большим количеством земли и имеют свою личную армию. И самое мощное из всех, семейство Керестин, никогда не оставляло желания вернуть себе трон. Они стояли во главе Сарамира до династии Эринима.
– Я знаю, как вас всех пугают слова «порченый» или «искаженный», – продолжала императрица. – Но у этих слов много значений. Не все отклонения от нормы несут в себе зло. Именно рождение Люции помогло мне лучше понять это. И я хотела, чтобы вы все тоже осознали, что нет ничего плохого, если наследница престола будет отличаться от обычных людей. – Владычица подняла руку, чтобы никто не успел ее перебить. – Я прошу совет поддержать мою дочь как будущую правительницу.
– Дамы и господа, прошу голосовать, – громко произнес старейшина.
Aнаис осталась стоять на возвышении. Она скрестила на груди руки и крепко прижала их к себе. Ладони стали липкими от пота. По спине пробежал холодок, внутри все тряслось от страха.
Императрица еще раз внимательно оглядела членов совета. Сейчас она должна будет по очереди опрашивать каждого из этих тридцати. И Анаис пыталась определить, к кому обратится первому.
Если большинство членов совета поддержит ее, то на какое-то время она получит передышку.
Как заявила Джун, никто не хочет ввязываться в гражданскую войну. Но если итог голосования будет не в ее пользу, тогда над императрицей и ее дочерью нависнет большая опасность. Смогла бы Анаис отказаться от трона, чтобы спасти своего ребенка? По крайней мере Люция не была бы сейчас на волосок от гибели…
– Семья Эринима, что скажете? – решилась наконец Анаис.
– Мы, несомненно, поддерживаем вас, императрица, – ответила за всех ее тетя Милла. Как самая старшая она была главой семейства.
Анаис облегченно вздохнула. Она не сомневалась в династии Эринима.
Потом императрица опросила еще три семейства, убедившись в их поддержке. Четвертая семья решила сохранить нейтралитет.
Тогда рассудив, что рано или поздно ее союзники кончатся, Анаис выбрала своего непримиримого врага – династию Амаха.
– Мы решительно не согласны с вами, императрица, – заявил Сонмага.
От следующих нескольких семей Анаис получила нечеткие ответы. Решительно настроенный Колай проголосовал против нее. Но его дочь Мисани сегодня отсутствовала, поэтому один его голос не мог повлиять на окончательное решение. Семья Набичи неожиданно встала на сторону императрицы, и теперь все взгляды были устремлены на династию Икэти. Именно от их решения зависело, поддержат ли ее не столь известные и могущественные семьи Сарамира. Анаис вздохнула и, собравшись с силами, задала вопрос:
– Семья Икэти, что скажете?
Со своего места поднялся Бэрак Зан ту Икэти. Он бросил на Анаис оценивающий взгляд. Императрица не отвела глаз.
Я не сделала ничего плохого его семье, подумала она. Мне нечего бояться.
– Семья Икэти поддерживает требование вашей дочери, Анаис ту Эринима, – промолвил Зан и сел.
Анаис почувствовала облегчение, услышав заветные слова.
Так продолжалось еще полчаса. Это было ужасно утомительно, и под конец императрица чувствовала себя выжатой как лимон.
Но голосование не прояснило ситуацию. Мнение членов совета разделилось. Сторонников и противников в этом вопросе оказалось равное количество. Несколько семей воздержались. Следствием этого могло стать
