настои из трав, – улыбнулся Франц.
– Я рада, что вы меня правильно поняли. Здесь зеркало, шкаф для одежды. – Она приоткрыла одну из дверок. – Но у вас совсем нет вещей… Неужели на дорогах снова неспокойно? Бандиты себе много позволяют.
– Нет, это были не разбойники. Это был оборотень. – Мужчина невольно прикрыл рукой отметины. – Мой конь испугался и убежал в неизвестном направлении.
– Какой ужас! Правильно, что я никогда не покидала город. За его стенами столько опасностей.
– Это так… Если не возражаете, я бы хотел поспать несколько часов, оставшихся до заката. Разбудите меня, когда стемнеет.
– Конечно.
Магда прикрыла за собой дверь, и Франц с облегчением улегся на кровать. Эта неделя выдалась очень насыщенной. Возможно, так было даже лучше. Чем чаще его жизнь подвергается опасности, тем меньше у него остается времени для горестных раздумий. Мужчина повернул голову и посмотрел в окно. Оконная рама была резной, в виде переплетения цветов и ягод и навевала мысли о лете. Что он будет делать дальше? Останется здесь на зиму или поедет в другой город? Ему ничего не стоит сорваться с места и уехать. У него нет вещей, нет дома, нет родных и близких, которые нуждаются в опеке. Он свободен от того груза, который так любят брать с собой другие люди. Он был, есть и будет бродягой. Не этого ли он желал, будучи мальчишкой?
Наше главное несчастье в том, что мы получаем желаемое слишком поздно. Получаем тогда, когда перестаем в нем нуждаться. Что это? Расплата за дар, о котором мы не просили? За дар рождения? Это касается всех, нет ни одного человека на земле, кто бы не разочаровался в собственных мечтах. И для чего мы появляемся на свет, если каждый хоть раз, но пожалел о том, что родился?
Если бы Раэн была жива, он бы навсегда остался в Таурине… Это было такое новое приятное чувство… Собственный дом с маленьким садом, глиняные безделушки на каминной полке, лишняя пара обуви в прихожей. Он думал, что получил это навсегда в подарок, а на самом деле – во временное пользование. Срок вышел… Его первая и последняя попытка жизни на одном месте провалилась. Значит, не судьба.
Ничего не решено. Он не знает, что принесет ему завтрашний день, и не может строить какие-нибудь планы. К чему загадывать? Живи сегодняшним днем и безмятежно принимай те сюрпризы, что принесет тебе день завтрашний. А он обязательно их принесет… И кто сказал, что они тебе понравятся?
Создатель любит нас испытывать на крепость. Многие ломаются, не вынеся давления. Остаются и доходят до финиша считанные единицы. В изнеможении подходят к полосе и с ужасом понимают, что перед ними снова стартовая прямая… Только сил больше нет, и они не могут сделать и шага.
Одолеваемый подобными мыслями, Франц раскрыл окно, пустив в комнату струю свежего воздуха. Зима с ее холодами была уже совсем близко. С неба, кружась, падали маленькие снежинки и таяли, не долетая до земли.
То, что мучает его, находится внутри, от этого нельзя убежать. Только примирившись с самим собой, он сможет нормально жить дальше. В чем же дело? Он не может простить себе собственное существование, да? Как же так вышло, что он остался жить, а Раэн умерла? Если кто и заслужил холодную могилу, так это он. И хотя он ни в коей мере не повинен в случившемся, но разве от этого легче?
Готов разорвать в клочья грудную клетку и принести собственное сердце в жертву на алтарь Тьмы, лишь бы исправить положение. И принес бы, если бы от этого был хоть какой-то толк. Не остановился бы ни перед чем.
Он умеет хорошо притворяться… Окружающие видят его спокойное лицо и даже не подозревают о страстях, бушующих внутри. Как долго это будет продолжаться? Время действительно лечит? Или нет?
– Франц! – В дверь раздался деликатный стук в дверь. – Вы просили вас разбудить.
Мастер вздрогнул и поспешно произнес:
– Да, спасибо. Я сейчас выйду. – Когда Магда ушла, он удивленно добавил: – Неужели я все-таки уснул?
Франц сел на кровати и поежился. Из раскрытого окна немилосердно дуло и в комнате стоял страшный холод. Стемнело, и видно было только очертания предметов. Прошло несколько часов, а он не заметил этого. Мужчина зажег светильник, закрыл окно и надел куртку. Он чувствовал себе еще более разбитым, чем раньше. И зачем он только вообще лег? Но делать было нечего. Он должен выполнить уговор и принять меры против крыс. Франц попытался придать лицу более приветливое выражение и спустился вниз.
– Я готов.
Магда, снова занятая готовкой чего-то вкусного, подняла на него обеспокоенный взгляд.
– Начнете охоту?
– Да. Где их больше всего?
– Во дворе и подвале, наверное. И во флигеле, конечно. Только не забудьте, что там пол не в порядке.
– А здесь вы их видели?
– Ни разу. Ключ от подвала висит на гвоздике в прихожей. Попьете шиповникового чаю?
– Нет, потом.
– Тогда я оставлю чайник на плите и вашу часть пирога в духовке. Вам нужна помощь? Я могу подержать фонарь.
– По-моему, вам совсем не хочется покидать дом и помогать мне, – усмехнулся Франц. – Но спасибо за предложение.
– Да, я не люблю крыс… – призналась женщина. – Удачи вам.
– Вы говорите таким тоном, будто бы я собираюсь добыть шкуру снежного барса. Или даже шкуру дракона. Еще чуть-чуть и я начну нервничать.
– Животных нельзя недооценивать. Эти крысы очень хитрые.
– Не хитрее человека, – уверенно сказал Франц.
Мужчина отказался от предложенного фонаря и вышел во двор. Он дошел до калитки и постоял там некоторое время, прислушиваясь. Было тихо. Улицу ровным желтым светом освещали фонари. Поздние прохожие, не слишком обращая внимания на притаившегося незнакомца, спешили домой ужинать. Облака разошлись и на небе высыпали крупные голубые звезды. И как Францу ни хотелось полюбоваться звездами, замерзшее тело просило тепла, и ему пришлось искать место, защищенное от пробирающего до костей ветра.
– Эа! – По легкому мановению руки рядом с ним замигал огонек света.
Конечно, свет распугает крыс, но Франц не хотел сломать в темноте ногу. Войдя во флигель, он тут же убедился в правильности своего решения. Пол в комнате был в ужасном состоянии. Частично провалился в подвал, частично – уродливым бугром был поднят и похож на раскрытую пасть неведомого чудовища. Поломанные края досок еще больше придавали ему сходства с зубами.
– Крысы? – недоверчиво пробормотал Франц, останавливаясь на пороге. Сделать еще один шаг он опасался. – Так я и поверил…
Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять, что крысы к причиненному разгрому не имеют никакого отношения. Кто-то хотел, чтобы подумали именно на них, но грызуны здесь никогда не водились. Ну, может, пяток и было в подвале, но испортили пол явно не они.
Во флигеле точно разместились другие жильцы. Но кто? Огонек сновал в разные стороны в поисках следов. Мастер рун наклонился и втянул носом воздух. К запаху прелых досок и земли примешался запах теплого молока. Это было очень интересно. Неужели во флигеле завелась корова?
Франц, прищурившись, всматривался в дыру. Ему показалось, что в глубине он заметил мерцание чьих- то глаз. Огонек послушно полетел вниз, но связь с ним порвалась, и он с шипением погас. Мужчина остался в темноте. Теперь он явственно видел четыре пары светящихся глаз, смотрящих прямо на него. Как известно, глаза крыс сами по себе светиться не могут, и уж тем более крысы не в состоянии гасить рунический огонь.
Мастер поспешно создал еще один огонек. И тут ему на голову и грудь стала давить непонятная тяжесть. Глаза стали слипаться, словно он не спал несколько суток. Изо всех сил, сопротивляясь чужому внушению, Франц начертил личную руну защиты от колдовства:
– Ордомар.
