– Нет. Голова болит у тебя, ты и шевелись. Это моя тумбочка.
Я жду. Волна тошноты отступает, я медленно толкаю колеса коляски, нагибаюсь, выдвигаю ящик тумбочки. Голова кружится сильнее, мир плывет. Сквозь тошноту и шум в ушах слышу Мишин голос.
– Быстро. Вторая стопка открыток. Третий конверт слева. Красная обертка от конфеты.
Ящик Мишиной тумбочки забит новогодними открытками. В конвертах и без. На всех открытках – Деды Морозы и Снегурочки. Странно. Никогда не мог подумать, что Миша коллекционирует новогодние открытки.
С трудом разворачиваю туго скрученную конфетную обертку.
– Миша, что это?
– Сам не видишь? Таблетка.
– Какая таблетка?
– Идиот. У тебя голова болит или нет?
– Болит.
– Тогда разжуй и проглоти.
Я жую горькую таблетку. Горечь таблетки почти не чувствуется, так мне плохо. Откидываю голову на спинку коляски. Мир плывет. Голос Миши медленном повторяет одно и то же: «Закрой глаза и досчитай до ста». Я считаю до ста, потом еще раз до ста. Туман перед глазами потихоньку рассеивается, мне лучше. Это как чудо.
– Миша, мне лучше.
– Ноги.
Я подъезжаю к Мише, передвигаю его ноги, тяну Мишу за руку. Мишины ноги холодные, мне не надо объяснять, что Мише плохо.
– Миша, – спрашиваю я, – что это была за таблетка?
– Какая таблетка?
– Которую я только что выпил.
– Не было никакой таблетки.
– Как не было, ты ненормальный? Я только что выпил таблетку.
– Не пил ты никакой таблетки.
– Я не понимаю.
– Бывает. Знаешь, Рубен, ты, чтобы не терять времени, лучше говори, когда что–нибудь понимаешь. Или мычи. Я и так знаю, что ты никогда ничего не понимаешь. Вот когда поймешь, тогда и говори.
– Объяснить не можешь?
– Могу.
– Тогда объясняй.
– Что?
– Что это была за таблетка?
– Какая таблетка?
– Которую я только что выпил.
Миша не злится. Миша никогда на меня не злится. Злиться на дураков бесполезно. Медленно, как всегда медленно, Миша говорит:
– Допустим, у тебя болела голова, и я дал тебе таблетку. Кстати, голова еще кружится?
– Кружится, но по–другому. Немного весело кружится.
– Так и должно быть, через пару часов пройдет. Итак, допустим, я дал тебе таблетку. Что из этого следует?
– Ничего из этого не следует. У меня болела голова, ты дал таблетку. Что может из этого следовать? Я бы тоже дал тебе таблетку.
– Нет, Рубен, ты бы таблетку мне не дал. У тебя бы такой таблетки не было. Ты – дурак. А дуракам только анальгин дают и только врачи. Так вот, если допустить, что я дал тебе таблетку, тогда придется допустить и тот факт, что я эту самую таблетку где–то достал. Логично?
– Логично, я как раз хотел спросить, откуда у тебя таблетки.
– Все правильно. Я так и подумал. Это таблетка от головной боли, а не от глупости. Так ты согласен допустить, что кто–то незаконно передал мне запрещенный препарат? И что я нарушаю распорядок учреждения и законы государства? Может, ты считаешь, что меня надо перевести в дурдом?
– Нет, тебя не надо переводить в дурдом.
– Так я доставал незаконно таблетки или нет?
– Нет, конечно.
– Была таблетка или нет?
– Не было никакой таблетки, – уверенно говорю я.
Миша не улыбается. Он смотрит перед собой безразличным взглядом.
– Запоминай. Если я сказал, что чего–то не было, значит, этого не было. Понял?
– Понял, понял. Ну и правила тут. Чуть что – в дурдом.
– Ничего ты не понял. Никого тут в дурдом не отправляют. Болтаешь без толку.
– Но ты же сам только что сказал.
– Что я сказал?
– Что если бы у тебя была таблетка, тебя следовало отправить в дурдом за нарушение распорядка.
– Не говорил я такого.
– Только что сказал.
– А ты только что сказал, что все понял. Если я говорю, что я чего–то не говорил, значит, не говорил. Теперь понятно?
– Совсем непонятно.
Миша молчит. В безнадежных ситуациях Миша предпочитает молчать. Но безнадежные ситуации не всегда безнадежны на сто процентов. Миша знает, что моя голова работает так же, как и его, только медленнее. Я могу найти решение через год, через месяц, а, может быть, через час.
– Миша, – зову я.
– Что?
– Я понял.
– Что ты понял?
– Допустим, у тебя абсолютно случайно оказалась эта таблетка.
– Допустим.
– Допустим, ты ее мне дал и никакого распорядка ты не нарушал.
– Дальше.
– А что делают с теми, кто злостно нарушает распорядок?
– Если человеку что–то не нравится, значит, он сошел с ума. Нормальному человеку все должно нравиться. Понятно?
– Понятно. Его в дурдом отправляют?
– Не в дурдом, а в психоневрологическую клинику.
– А если я на нянечку буду кричать?
– Если трезвый будешь кричать, кричи. Они и сами кричат. Если пьяный – хуже. Распитие спиртных напитков – нарушение распорядка. Если кто–то нарушает режим дня, хулиганит или слишком много пьет, значит, человеку не нравится распорядок дня учреждения. В этом случае такого человека переводят в другое учреждение, с другим распорядком.
– Миша.
– Что?
– Я боюсь.
Почти всегда я знаю, что Миша скажет. Чаще всего Миша начинает фразу с утверждения, что я дурак. На этот раз все происходит хуже, гораздо хуже.
– Правильно делаешь, что боишься. Я тоже боюсь.
