открыл кто-то другой, только хранил это в тайне. Но Колумб каким-то образом раздобыл его карту.
- Я слышал, Америку открыли тамплиеры, - немедленно подал голос третий журналист. - А Колумбу удалось найти их архивы.
- Так Колумб все это и расскажет нашим путешественникам по времени! - крикнул четвертый, вызвав в зале взрыв смеха. - Уж я-то на его месте обязательно держал язык за зубами!
- Еще бы! - раздался еще один выкрик. - Нашел чужую карту, воспользовался, значит, молодец! И Америку открыл, и в историю вошел! На месте Колумба каждый бы так поступил!
Пресс-секретарь снова забарабанил ручкой по микрофону, пресекая начинающийся в зале легкомысленный обмен мнениями.
- Вопросы, пожалуйста! Есть еще вопросы?
Николай Леонидович почувствовал, что очень быстро начинает раздражаться. Безликая до этого журналистская масса, поначалу вызывавшая лишь снисходительную усмешку, стала персонифицироваться, а отдельные индивидуумы оказывались именно такими, как и следовало ожидать. Реплики, которыми обменивались развязные журналисты, звучали для уха ученого кощунством несмотря на то, что загадки, связанные с первым плаванием Христофора Колумба, были обозначены в них, в общем, верно.
И сейчас же в зале очень кстати персонифицировался еще один объект, на который Николай Леонидович с удовольствием выплеснул все свое раздражение.
- Дама из первого ряда, вот вы, задавайте свой вопрос, - пригласил пресс-секретарь. - И представьтесь, пожалуйста!
Журналистка в первом ряду поднялась, одаривая зал лучезарной улыбкой.
- Петрова Елена, познавательный семейный журнал «Любознайка», - представилась она, явно наслаждаясь тем, что оказалась в центре всеобщего внимания.
- Задавайте вопрос, - поторопил ее пресс-секретарь. Петрова Елена улыбнулась еще лучезарнее.
- Не планируете ли вы взять с собой в первое путешествие во времени журналиста? - вымолвила она и победоносно огляделась по сторонам, выискивая, видимо, ближайшую телекамеру, в которую могла бы в этот момент попасть.
Николай Леонидович прищурился, разглядывая сияющую, самодовольную мордашку журналистки. Жизненный опыт подсказывал ученому, что подобные особы уверены в своей неотразимости, считают себя идеальными творениями природы и отделаться от них очень трудно.
- Возможно, произнося это слово «журналист», вы имеете в виду себя? - поинтересовался он вкрадчиво.
- Ну, разумеется, - ответствовала Петрова Елена, продолжая лучезарно улыбаться. - Я буду вам очень полезна, потому что знаю португальский язык. На вполне разговорном уровне.
От такого неожиданного довода Николай Леонидович сильно удивился.
- И что? - спросил он. - Причем тут португальский язык? По лицу Петровой Елены скользнула легкая тень удивления.
- Как это? Раз Христофор Колумб был португальцем, состоявшим на испанской службе, то я могу быть у вас переводчицей.
Николаю Леонидовичу показалось, что он ослышался.
- Повторите, пожалуйста, кем был Христофор Колумб по происхождению? - попросил он.
- Христофор Колумб был португальцем на испанской службе, - без запинки отчеканила Петрова Елена, словно отличница на школьном уроке, и ее улыбка достигла совсем уж немыслимых степеней лучезарности. - Как раз недавно я писала в своем журнале, что…
- А итальянского языка, голубушка, вы, случаем, не знаете? - вкрадчиво поинтересовался Николай Леонидович.
Петрова Елена недоуменно подняла брови.
- Это я к тому, - продолжал Николай Леонидович, - что португальцем на испанской службе состоял некий Магеллан, о котором, возможно, вы тоже кое-что где-нибудь слышали, но он вписал свою строку в историю человечества уже позже Колумба. А сам Колумб был по происхождению итальянцем, родом из Генуи.
Если Петрова Елена и смутилась, то лишь на одно мимолетное мгновение, после чего одарила Николая Леонидовича безмятежным сияющим взглядом.
- Всегда считала, что он португалец, - отчеканила она. - Но если нет, то итальянский я тоже могу выучить, причем за короткий срок. Я очень способна к языкам. Я однажды…
Договорить Петрова Елена не успела, потому что Николай Леонидович взорвался.
- Вон с моих глаз! - выкрикнул он. - Это уже ни на что не похоже! Этого я даже от вас, журналистов, никак не мог ожидать! Как можно работать в познавательном журнале и не знать, что Колумб по общепризнанной версии был итальянцем! Да еще ухмыляться во весь рот! До чего докатилась журналистика!
На мгновение в зале стало очень тихо, потом он взорвался хохотом, кое-кто зааплодировал.
Петрова Елена сначала не поняла, что гнев ученого обращен именно на нее, потом не могла в это поверить, но наконец вспыхнула, ударилась в слезы, подхватила сумочку и, закрывая ей лицо, стала пробиваться к выходу сквозь густую зубоскалящую толпу.
- Христофор Колумб - португалец, - говорил ей вслед Николай Леонидович гневно, но уже остывая. - Представляю, что это за журнал такой - «Любознайка». И что это за главный редактор, который ее в этом журнале держит.
Многоопытный пресс-секретарь Академии наук знал свое дело. Ситуацию он разрядил несколькими фразами.
- Полагаю, все присутствующие уже поняли, что Николай Леонидович не планирует брать с собой в первое путешествие по времени никого из журналистов, - молвил пресс-секретарь, вызвав в зале дружный смех. -Даже если они знают португальский язык. Возможно, в другой раз? А пока предлагаю всем подождать итогов первого путешествия. Все мы уверены в том, что оно окажется успешным.
2
Если сенсационная пресс-конференции, где было объявлено, что машина времени наконец-то создана, прошла при невероятном журналистском столпотворении, то само первое в мире путешествие в далекое прошлое начиналось в присутствии лишь очень немногих свидетелей, и о времени старта не объявлялось. В лаборатории присутствовали несколько ученых, которых Николай Леонидович считал своими близкими друзьями, да еще величаво-торжественный президент Академии наук, деловитый пресс-секретарь и около десятка академических секьюрити с каменными лицами.
Из журналистов в лабораторию не был допущен никто, да и зачем? В дальнейшем эти бесцеремонные недалекие существа, для которых нет ничего святого, все равно получат необходимую информацию и, конечно, переврут ее на все лады. Пока же запечатлеть исторический момент старта на фото и видео предстояло одному лишь пресс-секретарю Академии наук.
А момент в самом деле был историческим, может быть, даже более значимым, чем, к примеру, первый шаг человека, высадившегося на Луну. И Николай Леонидович по понятным причинам чувствовал это еще острее всех остальных, за исключением разве что ассистента Василия, который отправлялся в прошлое вместе с ним, и тоже должен был испытать все на себе.
Машина времени стояла в дальнем углу лаборатории, поблескивая хромированными деталями. Близкие друзья рассматривали ее со странными лицами. Николай Леонидович и сам отдавал себе отчет, что вид у машины с точки зрения эстетики был не очень притязательным: больше всего она походила, пожалуй, на грибок, под какими в городских дворах возятся в песке дети, только не деревянный, а металлический и вдобавок не сплошной, а ажурный. Этот «грибок» был укреплен в центре круглой металлической подставки- помоста. Под ним, спинками к «грибку», разместились два кресла, похожие на те, в которых сидят авиапассажиры, а перед одним из них была панель с приборами, а еще руль наподобие автомобильного.
Тем не менее устройство было продуманно-функциональным и самым оптимальным. Кроме того, позади
