- Ткани, по большей части шерстяные. Видите, он обшит изнутри кедровой дощечкой, она предохраняет от моли.
- Но сейчас сундук пуст, заметил Холмс. - Когда вы пришли за Джеймсом, все эти ткани тоже лежали на полу?
- Я точно не помню, но если и лежали, они были не в таком беспорядке, - отвечала мисс Филимор и опять всхлипнула.
- Ватсон, - попросил меня Холмс, - попробуйте залезть в сундук и закрыть за собой крышку.
- Помилуйте, это невозможно! - запротестовал я, но, вздохнув, шагнул в левое отделение. Мне удалось сесть, вытянув ноги, но плечи, руки и голова остались снаружи.
- Вы никак не можете еще согнуться? - разочарованно спросил Холмс. Я попытался - это было абсолютно безнадежным предприятием.
- Меня надо разрезать пополам, чтобы втиснуть туда, - заметил я, с облегчением выбираясь наружу. Мистер Хаксли, как мне показалось, вздрогнул.
Под кушетку Холмс заглянул, встав на колени, сделал несколько измерений с помощью карманной рулетки и записал результаты в блокнот. Затем он с лупой изучил подоконник, собрал что-то кисточкой в крохотный пакетик. Открыл обе створки окна, измерил рулеткой расстояния между прутьев и опять записал что-то в блокнот. Дверь черного хода Холмс осматривал очень долго, простукивал пальцами в нескольких местах, прислушиваясь к звуку, рассмотрел в лупу петли, ручку, замок, шляпки гвоздей и удовлетворенно хмыкнул. Парик с манекена Холмс снял и осмотрел подкладку, затем вернул на место. Довольно долго он изучал журналы и ткани, особенно лежавшие на полу. Он опустился на корточки, рассматривал их с разных сторон, осторожно приподнимал складки и, по всей видимости, остался доволен увиденным. Затем Холмс в сопровождении шерифа отправился осмотреть дверь черного хода с обратной стороны, попросив нас остаться внутри. Через пару минут мы услышали их шаги, негромкий разговор у двери и затем голос Холмса:
- Ватсон, вы слышите меня?
- Да, вполне ясно, - подтвердил я.
- А сейчас?
- Сейчас гораздо тише! - я непроизвольно отвечал ему, повысив голос.
Послышался странный звук, как будто крыса скреблась за дверью. Затем голос Холмса, опять ясный и громкий, произнес:
- Благодарю вас, Ватсон. А теперь попробуйте открыть дверь.
Я потянул за ручку - дверь подалась примерно на восьмую дюйма, но затем окончательно остановилась, упершись в шляпки гвоздей. Я доложил Холмсу о результате.
- Видите ли вы что-нибудь?
- Нет, - отвечал я, добросовестно тараща глаза на дверь.
- Теперь закройте ее, - скомандовал Холмс, и я снова плотно прикрыл дверь, при этом шляпки остались на месте, слегка выступая над поверхностью.
Послышался неразборчивый разговор Холмса и шерифа, потом голоса удалились и смолкли. Вскоре они вернулись, шериф выглядел несколько озадаченным, но продолжал невозмутимо жевать табак.
Холмс внимательно осмотрел дверь черного хода, взял со стола портновский деревянный ярд и приложил к двери - она оказалась ровно в ярд шириной. Затем он обратился к мисс Филимор:
- Скажите, вторая дверь ведет в ванную комнату?
- Да. Туда мы, разумеется, заглянули сразу.
Холмс отворил дверцу и зажег газовый рожок. В ванной комнате не было ничего, кроме обычных удобств. Холмс внимательно осмотрел полочку над умывальником, залез на край ванны и потрогал вытяжную решетку, затем мягко спрыгнул вниз и вышел в комнату, прикрыв за собой дверь.
- Да, дело сложное. Позволите ли вы мне задать вам еще несколько вопросов, мисс Филимор?
- Да, разумеется, - отвечала девушка порывисто. - Все, что вы сочтете необходимым знать, только помогите мне найти Джеймса!
- Скажите, какого роста и сложения ваш брат, - скажем, если сравнить его с доктором Ватсоном?
Я невольно приосанился.
- Он выше среднего роста, почти шести футов, но строен и довольно худ. Да, пожалуй, доктора Ватсона пониже, но шире в плечах.
- Был ли он спортсменом?
- Когда-то, еще в школе, Джеймс занимался выездкой, но забросил эти занятия после смерти отца.
Холмс задумчиво прошелся по комнате, рассеянно погладил мужской манекен по блестящей голове и продолжил расспросы.
- Какого цвета у него глаза и волосы?
- Он рыжий, как я, у него пышные вьющиеся волосы, глаза тоже голубые. Мы из Ирландии, мистер Холмс, - прибавила она с затаенным вызовом.
- Посещал ли ваш брат театры?
- Да, - слабо улыбнулась мисс Филимор. - Интересно, что вы спросили об этом. В последние несколько месяцев он стал иногда покупать билеты на представления на Бродвее.
- Брил ли он усы и бороду? - неожиданно спросил Холмс.
- Нет, он выглядел моложе своих лет и еще не брился, - отвечала мисс Филимор, и тут вдруг ей изменила выдержка и она расплакалась, упав на единственный стул. Шериф смущенно крякнул, мистер Хаксли подошел поближе к невесте, а Холмс тактично отошел в сторонку. Когда девушка успокоилась, он продолжил расспросы, но тон его несколько изменился, стал более сухим и деловитым.
- Как должно распределиться наследство вашего отца, мисс Филимор?
- Мой брат должен получить две трети, и я - одну треть. Это справедливо, поскольку я ведь женщина и обо мне есть кому позаботиться, - пояснила девушка. Я заметил тень, проскользнувшую по лицу м-ра Хаксли.
- Если бы вы оформили опеку, вы получили бы право распоряжаться фондом? - поинтересовался Холмс.
- Да, в интересах моего брата, разумеется, - отвечала мисс Филимор.
Холмс прошелся взад и вперед по комнате, наконец остановился и обернулся к паре, напряженно смотревшей на него.
- Мисс Филимор, мистер Хаксли! Дело ваше чрезвычайно загадочно. Я боюсь, что пока не могу помочь вам найти Джеймса. Могу только утверждать следующее: нет никаких причин полагать, что он был похищен или убит. Никто не мог проникнуть в дом снаружи или выбраться из него незамеченным. Никаких следов насилия или борьбы я не обнаружил, и шериф, по-моему, согласен с моими выводами.
Шериф веско кивнул, продолжая жевать жвачку.
- Остается уповать на Провидение, - бодро завершил Холмс, - и надеяться, что брат ваш даст о себе знать как только сможет.
Мисс Филимор смотрела на Холмса со страхом и надеждой, а мистер Хаксли - с недоверием. Холмс после паузы продолжал:
- Насколько я успел изучить законы штата Нью-Йорк, брат ваш будет считаться пропавшим без вести семь лет, после чего, если он не обнаружится, вам придется исполнить печальную обязанность - вступить в права его наследницы.
- Нет! Он найдется! - воскликнула девушка и опять разрыдалась. Холмс склонил голову и веско отвечал:
- Да, я тоже надеюсь на это. Я почти уверен.
- Господа, - вмешался мистер Хаксли, - Сюзанна скверно себя чувствует. Коли уж вы не можете сейчас помочь ей, давайте на этом и разойдемся по-хорошему.
Мы откланялись и вышли на улицу, оставив шерифа улаживать формальности. Холмс молча указал тростью дорогу, и мы зашагали в сторону Бродвея.
Холмс, казалось, твердо знал, куда мы идем, я же не задавал лишних вопросов, поскольку был смущен явной неудачей моего друга. Выйдя на Бродвей - шумную, узкую улицу, напомнившую мне Оксфорд-стрит, - Холмс сверился с листочком бумаги, который извлек из портмоне, и решительно повернул направо. Через
