Винниченко долго молчал понурившись, пару раз порывался заговорить, наконец поднял голову:
- Хорошо. Ваша взяла. Расскажу, но вы, пожалуйста, больше никому, ладно? - и искательно посмотрел в глаза.
- Разумеется, лишнего болтать не будем, - старший был сама любезность. Кивнул Ивану - пиши, мол, готов клиент.
- Ну так вот. Я запер за собой дверцу, - пишете?
- Пишу, пишу, вы не отвлекайтесь, рассказывайте.
- Сел я, извините, на унитаз и... Дальше рассказывать?
- Да-да, мы слушаем.
- Дернул ручку - и, вообразите, утянуло меня. Хорошо, успел задержать дыхание. Вылез уже за оградой, но в метро меня задержали, - дескать, в пачкающей одежде. Можно подумать, остальные прямо из химчистки! - Винниченко горько махнул рукой и отвернулся.
Наступил молчание. Иван писал высунув кончик языка.
- Иван Андреич, - обратился старший к коллеге, когда тот дописал последнее слово. - Вам все понятно с Винниченко?
- Боюсь, что да.
- Вы больше не будете настаивать на выписке?
- Нет, наверное. Позвать санитаров, или я сам его провожу?
- Проводите, проводите, голубчик, - с непонятной мстительностью отвечал Антон Дмитрич.
- Извините, доктор, - робко обратился больной, замялся.
- Да?
- Можно по-маленькому здесь сходить? - Винниченко кивнул на дверь санузла. - У меня цистит еще не прошел, прихватывает.
- Да идите, ради бога, - устало махнул рукой доктор, снял очки, потер с силой глаза. - Дверь не запирайте.
- Антон Дмитрич, так что случилось с ним все-таки? - спросил расстроенный Иван.
- Да ничего особенного. Шел с санитаром на процедуру. Попросился вот так же в туалет.
За дверью заурчала вода в унитазе. Антон Дмитрич поморщился, переждал шум и продолжил:
- Санитар отошел за угол, в пищеблок, там его любезная дежурила, Зоя. Слово за слово - а этот орел тем временем вышел, санитара не видно, с поста дежурная сестра отошла за чаем. Взял халат, шапочку из сетки с грязным, штатив с пробирками цапнул со стола, ну и вышел спокойно мимо охраны. Где-то все это выбросил, и хорошо, в метро сунулся, его задержали.
- А зачем он эту ахинею придумывает?
- Думаю, он сам в это верит. Это вообще случай интересный, - побарабанил пальцами по столу. - Да где ж он, елки?..
В наступившей тишине оба доктора смотрели на чуть приоткрытую дверь санузла, не решаясь встать с места.
АЛЕКСЕЙ К. СМИРНОВ
УТЮГ
Алексею Карташову
- Приведите его, - распорядился добрый следователь.
- Да, приведите, - удовлетворенно подхватил злой.
Добрый следователь сидел за столом, а злой - на столе. Мощная настольная лампа была развернута к табурету, стоявшему перед столом.
Конвоир втолкнул бритого налысо молодого человека, всем своим видом напоминавшего бочку. У молодого человека было имя: Кит. Скорее все-таки прозвище. Он уже сам не помнил, что это такое. По ходу беседы быстро выяснилось, что мыслями он тоже подобен бочке, равно как и словарным запасом. И голос был гулкий, а тон - сильно обиженный. И вообще он выглядел существом угрюмым от рождения.
- Ну что, Кит, - зловеще заговорил злой следователь, направляя ему в лицо поток света. Тот поморщился и отвернулся. - Допрыгался? Не вороти рыло, смотри на меня! Давай колись!
- Че колоться-то, - мрачно прогудел Кит.
- Тебе лучше знать. Как дружбана замочил, рассказывай.
- Не мочил я никого...
- Да? А ты вспомни хорошенько, рыло бандитское. Чмо! Все равно запоешь. На утюге чьи пальчики? Не твои ли?
Кит скосил глаза на свои пальцы-сардельки, но их не оказалось на месте. Тут он вспомнил, что руки у него заведены за спину и стянуты браслетами.
- Гад такой! - злой следователь замахнулся.
- Погоди, - сказал добрый. - Он умный парень, он все преотлично расскажет. Охрана!
Охрана вошла.
- Снимите с него наручники.
И Кит получил возможность ознакомиться с пальцами, по которым было затосковал.
- Расскажи нам, Кит, что ты делал во вторник вечером?
- Ночью, - грозно уточнил злой. - С полуночи где-то.
- Дома был, - буркнул Кит.
- Один небось?
- Не помню я.
- Постой, - снова вмешался добрый. - Я же не зря спросил его про вечер. Должно же было что-то случиться до этого страшного, ужасного несчастья. До этой невосполнимой потери. Ты же друга потерял, Кит! Дружбана! Кореша! Это же Каток был, твой корефан закадычный! И что с ним стало? Ты погляди, - он подтолкнул к арестанту фотографию.
- Гляди, тварь! - завелся злой. - Гляди хорошенько, что натворил! Черепушка-то проломлена! А на утюге твои пальчики!
Кит покосился на снимок.
- Не знаю я ничего, - пробормотал он. - Не я это. Я дома был.
- Ну хорошо, - уступил добрый. - Давай все-таки про вечер. Вы же виделись с Катком, правда?
- Ну, виделись, - согласился Кит.
- Так. Отлично. Лед тронулся. Где вы виделись? Когда? Чем занимались?
- Да чем они, падлы, могли заниматься! - возопил злой. - Это же ясно как день. Любуйся! Любуйся, отродье!
- Остынь. Так все-таки - чем, Кит?
Кит постепенно располагался к доброму следователю, а на злого начал посматривать с опаской.
- Мы к Бите пошли, - засопел он. - Должок стребовать.
- Славно! В котором часу?
- Я помню, что ли?
- Ты не хами, - злой погрозил пальцем, и Кит, позволь ему шея, втянул бы голову в плечи.
- Не помню, - повторил он упрямо.
- Ладно, замнем. Что же, Бита вам задолжал? - удивился добрый. - Он же тоже ваш дружбан.
- Какой он дружбан. Сука он.
- Точно сказано, - не удержался злой. - Такой же выродок. Отморозок.
- И много Бита задолжал? - спросил добрый.
Кит долго считал в уме.
- Два лимона, - подвел он итог.
- Ну-ну. Дальше. Пришли вы к Бите. Он же рядом с Катком живет, правильно?
- Ага. Многоэтажка.
