ангар — никаких люков. «Спокойно, товарищ Бочагов, — сказал я себе, — ты, конечно, гуманитарий, но тем не менее попытайся думать логично. Это трудно, ты к этому не привык, но попытайся».
В детстве я был вздорным и упрямым ребенком, и мои родители, по крайней мере в те редкие минуты, когда я не доводил их до исступления, всегда пытались убеждать меня стройными логическими построениями. Отец у меня учитель, преподает генную инженерию в школе, а мама работает в ЖЭКе, так что логика им не чужда. Так вот сейчас, спустя лет двадцать, я вспомнил их призывы к логике, и поскольку ничего другого не оставалось, стал думать. Как-то ведь нужно было завести Малыша в этот ангар. Вряд ли каждый раз, когда с ним нужно что-то делать, его тащат через подземный переход с арены стадиона. Значит… Ну, конечно же, один торец ангара представлял собой ворота. В них была врезана дверь, через которую мы вошли и которую я безуспешно старался открыть. А ворота открываются мотором, а мотор как- то включается. Это «как-то» и нужно было найти. Я окончательно успокоился и начал искать какие-нибудь кнопки у ворот. И нашел. С надписью «ворота». У меня даже сердце не захолонуло от волнения. Появилась уверенность, что все складывается как нельзя удачнее. Я нашел кнопку, и ворота послушно скользнули, открыв небольшую щель.
Конечно, заговорщики могли быть где-то рядом, но вряд ли они старались привлечь к себе внимание стражи. Я осторожно высунул голову. За сетчатой оградой последние избранники спешили на стадион, играла музыка, и воздух был полон упругим пощелкиванием тысяч флажков на ветру.
Я выскользнул из ангара и помчался к стадиону.
— Мне нужно к его величеству королю! — выпалил я двум стражникам в красных плащах. — И как можно быстрее!
Они посмотрели на меня почти как Малыш, только во взглядах их было меньше ума и понимания. Мое счастье, что у меня было всего два глаза и я явно представлял собой нечто необычное, иначе они показали бы миг короля.
— Двуглазый пришелец хочет видеть его величество, — пробормотал один из стражников в микрофон, прикрепленный на груди.
Прошло, наверное, минут пять, прежде чем кто-то дал стражникам указание пропустить меня. Меня провели по длинному коридору, стражник постучал в дверь, и я оказался в комнате, полной эшей. В центре стоял Цурри-Эш в коротком плаще и с улыбкой кивал толстенькому премьер-министру, который полчаса назад снял ограничители у дракона.
— Не сомневаюсь, ваше величество, вы сегодня проведете такой поединок с чудовищем, которого еще не видел Эш!
— Да, Парку, — согласился король, — я в отличной форме. — Он сделал несколько быстрых движений вперед, назад, в стороны. — У меня такое ощущение, что если б у дракона и не было ограничителей, а у меня в кармане страховки, я все равно победил бы его и вонзил электронный меч в шею. — Цурри-Эш горделиво сжал рукоятку короткого меча, висевшего у него на поясе.
— О, ваше величество, как вы правы! — с жаром воскликнул премьер-министр. В голосе его дрожала та трепетная искренность, которая бывает только у опытных лжецов.
— Однако пора, господа, — сказал король и тут заметил меня. — А, Саша, вы не усидели в ложе, друг мой…
Если б я отозвал его в сторону, я бы мог возбудить подозрения у премьер-министра. И кто знал, сколько здесь, в комнате, было его сообщников.
— Ваше величество, вы знаете, я никогда не жалуюсь, но меня оскорбили…
Цурри-Эш нахмурился и подозрительно посмотрел на меня.
— Кто?
— Стражник. Я даже не решаюсь повторить его слова, ваше величество, мне стыдно произнести их вслух…
— Что за вздор! — раздраженно воскликнул король. — Говорите? И если это правда, я прикажу перебить ему пару рук.
— Ваше величество, — прошептал я, — разрешите повторить эти слова так, чтобы… — Я приблизил губы к королевскому уху и прошептал: — Парку убил инспекторов чудовища и снял ограничители…
— Мерзавец! Черт знает что происходит с корпусом стражников, распущенность ужасающая! Господин Фридж!
— Я здесь, ваше королевское величество! — дрожащим голосом ответил министр юстиции, полиции и очистных сооружений. Лицо его пошло красными пятнами.
— Вижу, что здесь. Арестуйте немедленно стражника у королевской ложи.
— Слушаюсь, ваше королевское величество.
— Вот так разволнуют… А знаете, господа, у меня идея. А что, если кто-нибудь из вас вначале выйдет на ристалище? Как вы знаете, это совершенно безопасно, но зрители глотки себе надорвут от восторга. А потом уже выйду я. Кто желает?
— О, ваше величество, это такая честь! Позвольте… — сразу несколько придворных низко наклонили головы.
— Боюсь, это было бы несправедливо, господа, — сказал король. — Вы все знаете мою крайнюю щепетильность в вопросах придворного этикета. Думаю, высокую честь следует оказать господину Парку.
— Правильно! Мудро! Благородно! — прошелестели придворные и тихо зааплодировали, хлопая средней рукой попеременно то о правую, то о левую, отчего комната наполнилась сплошным мельканием рук.
— Но я недостоин такой чести, — пробормотал премьер-министр.
— Мы все знаем и ценим вашу скромность, Парку, — улыбнулся король, — я вызываю дракона на арену. — С этими словами он нажал большую красную кнопку на стене, и через несколько секунд в комнату донесся рев трибун. Малыш появился на поле.
— Вот, господин премьер, держите! — король снял с себя электронный меч и надел через плечо премьер-министру. — И вот вам моя личная страховка. В знак благодарности за многолетнюю верную службу. Что вы делаете, друг мой!
Парку стал на колени. Руки его, простертые к королю, дрожали.
— Но я же… не в форме… Годы…
— Какое это имеет значение, господин Парку! Вы-то знаете, как это безопасно. Это народ думает, что победить чудовище может только герой, а мы-то знаем, как это делается. Как шутит мой лейб-лекарь: «Мы-то знаем, что пульса нет». Ну, смелее, мой друг! Позвольте мне самому положить в ваш карман мою страховку. — Король нагнулся, похлопал премьера по карманам и вытащил маленькую черную коробочку. — Ого, вы, оказывается, мечтали о поединке, друг мой, раз у вас в кармане страховка. Но я вам даю королевскую. а это немалая честь. Смелее, смелее, Парку, народ жаждет увидеть своего героя.
— Я… не могу…
— Чепуха, Парку. Господа, поможем нашему уважаемому премьеру! Фридж, ну-ка! Возьмите его под руки, скромность хороша до известных пределов.
— Не-ет! — крикнул Парку и бросился к двери, но Цурри-Эш с неожиданной ловкостью подставил ногу, и премьер-министр растянулся на ковре.
— Да. Не нет, а да. Фридж! Премьера на арену. От королевских подарков не отказываются. И распорядитесь, чтобы народу объявили, что до меня на арену выйдет господин Парку.
Министр юстиции, полиции и очистных сооружений поднял толстяка с пола, и несколько добровольцев с готовностью помогли ему. Должно, они поняли, что происходит нечто необычное, что премьер попал в переплет, и, как всегда в таких случаях, в глазах их сверкало жадное и злорадное любопытство.
— Ну-с, последим за героем, — сказал король и подошел к окну. Я последовал его примеру. Парку я не видел, должно быть, он не попадал в поле нашего зрения, но Малыш виден был прекрасно. Он стоял посредине арены, могучий, само воплощение свирепости, и подозрительно оглядывался, время от времени изрыгая короткие языки пламени. Но вот, очевидно, он почувствовал невдалеке жертву, потому что грозно зарычал, поднялся на задние лапы, выдохнул длинную огненную струю, снова опустился и бросился вперед. Двигался он легко и быстро, чуть пригнув голову.
Стадион тысячеусто охнул и взорвался аплодисментами. Петляя, как наш земной заяц, по полю
