– Господи, – слабо произнесла она. – Этим мальчиком были вы…
Губы графа искривились. Целая буря чувств охватила его. Тяжелое бремя воспоминаний вызвало непереносимую душевную боль… и бесконечную ярость.
– Да, – хрипло сказал он. – Я был тем мальчиком. Да, я жажду получить Лэнгли. О, вы можетене принимать меня за то, что у меня ничего не было, вы, которую всегда лелеяли и баловали. Но, ей-богу, я не прошу прощения за это ни у вас, ни у кого другого.
Он взял ее за талию и повел туда, где его сквайр держал лошадь. Отряд Торна уже выстроился у палисада, а флаг с двуглавым чудовищем развевался на ветру, словно дразня принцессу.
Руками, словно железными оковами, граф держал ее за талию. Шана с трудом перевела дыхание, когда он притянул ее ближе к себе, а затем еще ближе, да так, что она оказалась между его расставленными ногами.
– Вы должны меля проводить, принцесса. – Его шепот был яростным и требовательным. – Можете не играть роль преданной жены где-нибудь еще, но вы сделаете это перед моими людьми!
Шана была поражена, взглянув на толпу. Лицо Торна было неумолимым, и это после того, что он ей только что рассказал! Он считал ее холодной, но сам-то был не лучше! Ничего не видя от нанесенной обиды, она хлестнула его словами.
– Я лучше сыграю роль безутешной вдовы! – выплеснула она.
Торн разразился яростными ругательствами.
– Ей-богу, женщина, будь проклят тот день, когда я пощадил твой ядовитый язык!
– А я вас!
Он весь взорвался.
– Подумайте об этом, принцесса, в мое отсутствие. Англичане не начинали этот конфликт. Но если ваш народ хочет войны, он ее получит.
Торн прижал ее губы к своему рту. Поцелуй был сильным, горячим, требовательным и собственническим. Она старалась отступить, но ее тело помимо воли с пугающей силой потянулось к нему. Шана обхватила руками его шею и притянула его к себе, словно желая соединиться с ним на век. Ее рот приоткрылся, как бы приглашая его. Девушка была уже бессильна противостоять ему. Язык Торна глубоко проник в нее, доставляя ей сладкие муки. Она забыла о том, что на них смотрят люди, она забыла обо всем, чувствуя только его опаляющие губы и сильное тело, прижавшееся к ней.
Все кончилось так же быстро, как и началось. Он ушел, а Шана стояла и смотрела, как ветер поднимает пыль. Ее сердце все еще гулко стучало.
Торн оглянулся несколько раз.
ГЛАВА 16
Этот день останется в памяти Шаны не только из-за Грифина, но еще и потому, что предсказание Торна оказалось верным.
Война действительно началась.
Везде, везде слышались отзвуки войны. Кузнецы, не покладая рук, работали в кузнице от рассвета до заката, в крепости плотники мастерили деревянные щиты, которые предназначались для лучников. Мужчины кричали, когда собирались уезжать. Их лошади были украшены темно-фиолетовыми сбруями и попонами. Это были цвета войны.
Каждый день поступали сведения о том, что сопротивление английскому господству все нарастало. Валлийцы негодовали и выступали против проявления власти и могущества со стороны Эдуарда на их границе. Ни одного дня не проходило без заварух и стычек.
Однажды вечером Шана услышала от Торна и Джеффри, что Левеллин воспротивился их браку, объявив его оскорблением, нанесенным Уэльсу, и использовал это в качестве оправдания насилию.
Набеги Дракона на англичан стали более дерзкими и жестокими.
Прошлым вечером сэр Квентин, хромая, вошел в зал. Шана напряженно сидела рядом с Торном, когда заметила раненного рыцаря. Один рукав его туники был разорван почти до плеча, рука, обвязанная пропитавшейся кровью повязкой, висела как плеть. Лицо было перепачкано грязью, на виске виднелась глубокая царапина и кровоподтек.
Торн ругаясь вскочил на ноги.
– Черт! Это все дело рук Дракона?
Сэр Квентин устало кивнул головой.
– Ну и ловок! Надо отдать ему должное.
Лицо Торна стало напряженным.
– Ему свойственно нападать то тут, то там, неожиданно появляться и исчезать.
Сэр Квентин перенес вес своего тела на другую ногу, морщась от боли.
– Было поздно возвращаться в Лэнгли прошлой ночью, милорд, и потому мы разбили лагерь. Отсюда до этого места полдня пути. Не успели мы спешиться, как Дракон послал своих людей. Они выскочили из-за холмов, а его мы видели издалека, в ослепительно алой мантии. С самого начала битвы стало ясно, что он ее выиграет, так как большинство моих людей были безоружны и не готовы к такому повороту событий.
Вечером группа людей с угрюмыми лицами хоронила дюжину воинов за пределами замка. Шана наблюдала за процессией с болью, а в голове звучал только один вопрос: разве смерть – это победа? Девушке не доставляли радости потери английских солдат. Некоторые из них были очень молодыми, чуть старше Вилла. Но, несмотря на печаль, переполнявшую ее до краев, внутренний голос яростно бранил
