выпалила:
– Это же ваша спальня!
– Вы сами пожелали разговаривать со мной тет-а-тет, но вместо благодарности браните меня за то, что я пошел вам навстречу. А это как раз такое место.
Бесцеремонно он сбросил капор с ее головы. Шана застыла в шоке, не веря в происходящее. В это время ловкие пальцы Торна сняли брошь, и девушка почувствовала, как плащ слетел с ее плеч. Граф окинул ее таким бесстыдным взглядом, что у Шаны запылали щеки. Торн перевел свой взгляд на диадему у нее на голове, затем на выступающую округлую грудь, и, наконец, на плавный изгиб ее бедер.
Не один человек не осмеливался смотреть на нее, таким образом, словно она была обычной шлюхой. Но она не позволит кому-либо этого впредь!
Его спокойствие сводило с ума.
– Милорд, – осторожно подбирая слова, начала Шана. – Я не понимаю, почему мы не можем провести эту встречу в каком-нибудь другом месте.
– А я не понимаю, почему она не может состояться здесь. Или вы боитесь скомпрометировать себя?
В ее глазах вспыхнула ярость.
– Я имею в виду не свое поведение!
Густые брови Торна поползли вверх.
– Что!? Речь идет о моем поведении? В этом отношении не сомневайтесь, мои намерения самые почтительные.
Вот оно что! У него самые почтительные намерения! Эта насмешка еще больше разозлила Шану.
– Вы не правильно меня поняли. Я пришла сюда не для того, – к своему ужасу она почувствовала, что пошатнулась, – чтобы заниматься здесь с вами тем, о чем вы подумали.
Он отпарировал легко:
– А почему я должен думать по-другому, – ничуть не раскаиваясь, произнес Торн. – Позволю себе напомнить, миледи, что это вы искали со мной встречи, а не я с вами, и я удивлен, что вы осмелились приехать в замок Лэнгли без сопровождения.
Шана покраснела. Ей нечего было сказать, он прав. Только женщины с сомнительной репутацией осмеливались путешествовать поодиночке.
– Мне пришло в голову, – сказал Торн, – что, возможно, вы ищите покровителя.
Девушка вскинула голову и посмотрела на него с вызовом и негодованием.
– Боюсь, что нет, – четко произнесла Шана. – В покровителе у меня нет необходимости.
Торн понял, что он ей не нужен. Ее раздражительность не ускользнула от него. Она не привыкла, чтобы ей задавали вопросы.
Уайлд чувствовал, что Шана задевает его самолюбие, но ее красота, цвет золотистых волос сразили его. В ней было столько твердости, уверенности в себе, сколько редко встретишь в обычной женщине. И держалась она с холодным достоинством, гордо и высокомерно, словно была самой королевой.
У Торна внезапно появилось желание увидеть, как она слетит со своего трона.
– Если бы вы мне были нужны, миледи, я бы без колебаний сказал вам об этом. Но несмотря на то, что вы красивы, боюсь, ваши чары не действуют на меня. Я слишком устал и голоден, чтобы заняться, – он мягко улыбнулся, – «этим», как вы сами сказали.
Так он еще позволяет себе вольности! Ярость охватила Шану. Этот человек – невоспитанное чудовище. Она открыла рот, чтобы уничтожить его своим ответом, но в этот момент, словно нарочно, постучали в дверь. Торн пригласил войти. Служанка внесла блюдо, уставленное едой, и, сделав реверанс, удалилась.
Граф подошел к столу, затем повернулся к Шане и равнодушно произнес:
– Не желаете ли присоединиться ко мне, миледи?
Шана сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, радуясь про себя, что прикусила свой язычок. Она не осмелилась отказаться, и с притворной вежливостью позволила усадить себя за стол и обслужить.
В душе девушка считала, что ей не стоит беспокоиться, она не понравилась ему – это Шана хорошо поняла, даже слишком.
Принцесса выпила вина и съела маленький кусочек рыбы. Граф же набросился на еду с удовольствием, и девушка поняла, что ее присутствие не испортило ему аппетита. За столом Шана нервничала, ей хотелось, чтобы он поскорее покончил с ужином.
Торн взял кусочек нежного жареного барашка и предложил ей. Аромат мяса щекотал Шане ноздри, и все же она колебалась. Ей очень хотелось съесть этот аппетитный кусочек, но было неприятно взять пищу у него из рук. Девушка корила себя за это, удивляясь, какая муха ее укусила. Было принято, чтобы мужчина ухаживал за женщиной за столом. Ведь Шана часто брала еду из рук Бариса, что же теперь ее так удерживало?
Она отрицательно покачала головой. Резко очерченный рот Торна сомкнулся в прямую линию. Неужели она выдала себя?
Наконец он отодвинул еду.
– Для женщины, которая хотела поговорить со мной о срочном деле, вы на редкость неразговорчивы, – его голос прозвучал жестко и холодно, будто зимний ветер подул с горных вершин.
– Мне хотелось, чтобы вы спокойно поужинали, – ответила Шана таким же тоном. – Но если вы готовы
