— На службе?
— Да, он был прикреплен к моей бригаде. — Майор Керби вздохнул и пригладил черные усики безукоризненно ухоженным ногтем. — О, война… такой ужас трудно забывается, — добавил он. — Но Керли… ему было всего шестнадцать, полагаю, когда война подходила к концу, он поступил на службу по поддельным документам и по глупости едва не расстался с жизнью у Сайт-Мигеля, когда попытался в одиночку накрыть пулеметное гнездо. Эти глупые юноши рвутся в бой без удержу.
— Как и подобает героям, — негромко обронила Кит.
Майор пожал плечами, а Эллери подавил улыбку. Было очевидно, что майор Керби, который, вероятно, сам не раз отличился на войне, не слишком одобрял добывание славы в бою и привилегию положить жизнь ради сомнительной значимости отвоевать у неприятеля пару ярдов земли.
— Здесь хуже, чем на войне, — усмехнулся Керби. — Вы понятия не имеете, что такое соперничество, пока не попытаетесь отснять репортаж на пленку. Я сегодня отвечаю за кинохронику, знаете ли. Мы получили на нее эксклюзивное право.
— Я… — начал Эллери, оживляясь.
— Но я должен вернуться к моим людям, — невозмутимо продолжил майор Керли. — Увидимся позже, Тони. — Он снова поклонился и вышел из ложи.
— Великий маленький вояка, — негромко заметил Тони Марс. — Глядя на него, ни за что не скажешь, что он один из лучших стрелков армии США. Бывший лучший стрелок, хотел я сказать. Он был в пехоте во время большой потасовки. Как оказалось, он просто ас. Кинохроника! — Марс фыркнул и, вертя в руках часы, нервным взглядом окинул арену. Затем по его лицу расползлось напряженное выражение, он опустился в кресло с внезапной настороженностью собаки, учуявшей дичь.
И все переключили свое внимание на арену.
Арена быстро пустела. Ковбои и девушки в ковбойских нарядах торопливо устремились к выходам. Очень скоро на ней никого и ничего не осталось, если не считать кинооператоров на платформе. Появилась прямая фигурка майора Керби, бежавшая со стороны боковой двери; дверь за майором захлопнулась; он несколькими скачками преодолел арену, по-обезьяньи ловко вскарабкался по деревянной лестнице и занял свое место на платформе среди аппаратуры и операторов.
Толпа смолкла.
Джуна шумно втянул в себя воздух.
Затем со стороны больших западных ворот послышался негромкий звук, и служащий в униформе распахнул большие створки ворот, из которых появился всадник. Это был коренастый мужчина в потертых вельветовых штанах и видавшей виды ковбойской шляпе. На правом боку у него висел револьвер в кобуре. Ленивым галопом он выехал в самый центр овальной арены и, резко осадив лошадь, привстал на стременах в клубах пыли, потом левой рукой снял шляпу, помахал ею, снова водрузил шляпу на место и так и остался стоять, улыбаясь.
Тысячи зрителей разразились аплодисментами. Затопали ногами. И громче всех Джуна!
— Дикий Билл! — прошептал Тони Марс. Его лицо было смертельно бледным.
— Какого дьявола ты так нервничаешь, Тони? — спросил его Томми Блэк, усмехнувшись.
— На этом чертовом открытии я всегда становлюсь беспокойным, как квочка на яйцах, — проворчал Тони. — Ш-ш!
Всадник перекинул поводья в левую руку, а правой выдернул револьвер из кобуры. Это был длинноствольный шестизарядник, дуло которого зловеще поблескивало голубоватой сталью. Дикий Билл вскинул руку вверх, и револьвер поддался назад, извергнув выстрел, сопровождаемый таким громогласным «У-у-у-у-у!» старого ковбоя, что раскатистое эхо заставило зрителей вздрогнуть и смолкнуть.
Револьвер был убран обратно в кобуру, Дикий Билл Грант опустился в седло и, картинно держась одной рукой за переднюю луку, снова открыл рот.
— Леди и джентльмены! — прокричал он, и его слова разнеслись так далеко, что их могли отчетливо слышать на самом верху. — Раз-реши-те мне при-ветс-тво-вать вас на Боль-шом Откр-рытии Родео Дикого Билла Гран-та!
Взрыв аплодисментов.
— Сам-м-мом больш-шом пред-став-лении лучших ков-в-боев в мир-р-е!
Громкие выкрики.
— От залитых сол-нцем до-лин Теха-са до хол-л-мистых простор-р-ов Вайо-м-минга, от Больш-ш-ого Штата Ар-ри-зона до гор Монтаны эти отваж-ные парни собрались в Нью-Йорке, чтобы доставить вам истинное удовольствие!
Дикий топот ног.
— Чтобы, рискуя жизнью, состязаться в метании лассо, скачках и самой мет-кой в мире стр-рельбе — одним слоном, при-нять участие в ста-ром добром р-родео! И сегодня вечером, леди и джентльмены, я имею честь и счастье представить Великому Городу Нью-Йорку поистине потр-р-яса-ющее зр-р-елище!
Он триумфально замолчал, и эхо, прокатившись под сводами арены, утонуло во взрыве одобрительных криков. Дикий Билл поднял могучую руку.
— Друзья, сейчас вы увидите не кар-ртонного ковбоя.
Смех.
— Друзья, я знаю, что вы сгораете от нетер-рпения лицезреть его, а посему я не стану отнимать у вас больше время. Л-леди и джентльм-мены, я с огромным удов-вольстви-ем представляю вам знам- менитейшего ков-вбоя в мир-р-ре, человека, возродившего мир-р стар-рого добр-рого Запада на сереб-р- ряном экр-ране! Величайшего амер-р-иканского киноактер-ра… единственного и неподр-ражаемого старину Бака Хорна! Давайте поприветствуем его!
Восторженные крики зрителей едва не сорвали крышу стадиона. И само собой, громче всех кричал Джуна, вливаясь в оглушительный шквал выкриков, рева, грома аплодисментов, топота и визга.
Эллери усмехнулся и посмотрел на Кит Хорн. Она сидела, напряженно подавшись вперед; взгляд ее встревоженных серо-голубых глаз был прикован к западным воротам арены.
Человек в униформе, маленький и хлипкий с такого расстояния, возился с воротами; наконец они распахнулись, и в ослепительном свете ламп на арену галопом вылетел всадник на великолепном коне с тугими, лоснящимися боками и гордо поднятой головой.
— Бак!
— Бак Хорн!
— Покажи класс, ковбой!
Хорн наклонился вперед и проехал по арене с небрежным изяществом бывалого букаро. В отгороженной канатом секции ложи взорвался оркестр. Вокруг стоял невообразимый шум. Джуна неистово хлопал в ладоши. Кит с улыбкой откинулась назад.
Эллери наклонился вперед и коснулся ее колена. Она повернулась, вздрогнув.
— Какое прекрасное под ним животное! — прокричал Эллери.
Запрокинув голову, Кит громко рассмеялась:
— Еще бы, мистер Квин! Этот конь стоит пять тысяч долларов!
— Пф! Конь?
— Да, конь. Это Роухайд,[6] мой любимец!
Эллери выпрямился, слегка улыбаясь. Всадник снял свою роскошную черную шляпу, поклонился направо и налево и, сжав колени, послал лошадь вперед, пока она не совершила почти полный круг по арене и не достигла ближайшего западного поворота, остановившись немного правее под гостевой ложей Марса. Хорн восседал гордо, словно древний бог; яркий свет ламп играл на кожаных и металлических частях его роскошных ковбойских регалий, серебром отражаясь на седых волосах, выбивающихся из-под шляпы. Лошадь приняла горделивую позу, картинно выставив переднюю ногу.
Кит вскочила. Эта элегантная красавица, набрав полную грудь воздуха, вдруг открыла напомаженный красный ротик и издала такой оглушительный крик, что короткие волосы на затылке Эллери встали дыбом, и он вскочил со своего места. Инспектор вцепился в подлокотники кресла. А Джуна затопал ногами. Затем Кит, улыбаясь, спокойно опустилась на место. Оглушенный криками всадник повернул голову, как если бы кого-то искал.
