воли и лошадь». Это кроме таланта Бака быть всегда первым. В наши дни парни просто клеймят бычков… вот в былые времена… — И он сокрушенно покачал головой. — Сотни раз я видел, как Бак со ста футов всаживал из своего старого кольта все шесть пуль в самое яблочко двухдюймовой мишени! И заметьте, одну в другую! Не было ничего такого, чего он не мог бы проделать с револьвером. То, что он собирался продемонстрировать сегодня вечером, было бы еще тем зрелищем, мистер Квин! Он на полном скаку пробивал насквозь подброшенную в воздух монету.
— Вы меня убедили, — улыбнулся Квин. — Я верю, что Бак Хорн был непревзойденным стрелком. А теперь скажите, сегодня на репетиции не случилось ли чего необычного? Может, что-то не заладилось? Какая-нибудь мелочь?
Грант покачал головой:
— Все прошло как по маслу.
— Присутствовали все всадники?
— Все до одного.
Эллери раздраженно хмыкнул — как если бы сердился на себя самого.
— Спасибо, — поблагодарил он и отошел, рассеянно разглядывая кончик своей сигареты.
— А что было после репетиции? — спросил инспектор.
— Ну, — протянула Кит, — я ведь рассказала вам о том, как застала его и Вуди на конюшне ссорящимися. После того как я покинула его уборную, я увидела его снова перед уходом, когда зашла в кабинет мистера Гранта. Это было сразу после того, как я рассталась с Керли. — В ее голосе прозвучала боль, и Керли, покраснев до самых корней волос, принялся стучать носком сапога о пол. Он перестал это делать, когда инспектор внимательно посмотрел на него. — Я застала там Бака вместе с Биллом… с мистером Грантом.
— Это правда? — спросил инспектор, уставившись на Гранта ничего не выражающим взглядом.
— Правда, инспектор.
— Продолжайте, мисс Хорн.
Кит беспомощно пожала плечами:
— Но мне больше нечего рассказать. Бак выписывал чек. Я попрощалась и ушла из «Колизея».
Эллери снова заинтересовался.
— Что это был за чек, мистер Грант?
— Да так, ничего особенного. Бак спросил, не могу ли я одолжить ему двадцать пять долларов наличными, и я сказал, что, конечно, могу. Тогда он выписал чек, а я дал ему деньги.
— Вот как, — спокойно произнес Эллери. — И что вы сделали с этим чеком? Он при вас, мистер Грант?
— Почему вы спрашиваете? Нет, — сухо ответил Грант. — Немного погодя я отправился в свой банк «Сиборд нэшнл», где и обменял чек на деньги.
— Звучит довольно убедительно, — согласился Эллери.
Инспектор бросил на него недовольный взгляд, затем снова повернулся к Гранту:
— Это был последний раз, когда вы его видели?
— Нет. Вернувшись из банка, перед входом в здание я опять наткнулся на Бака. Он был в пальто и шляпе. «Куда ты направляешься?» — спросил я его. «В отель, — ответил он. — Хочу немного отдохнуть». И все. Больше я с ним не говорил. Он вернулся поздно, немного возбужденный, как мне показалось, помахал мне рукой, когда торопился к себе в уборную. Ему едва хватило времени, чтобы переодеться и поспеть на арену.
— Это может быть важным, — пробормотал инспектор. — Пришел поздно, да? Который был час, когда он, по его словам, направлялся в свой отель?
— Около четырех.
— Вы виделись с Баком после того, как ушли из «Колизея», мисс Хорн?
— Да. Я сразу же пошла в отель. Бак пришел где-то спустя полчаса. Сказал, что хочет немного вздремнуть. Я переоделась и спустилась вниз. И…
Тут Керли Грант заговорил впервые за все это время.
— С этого момента мисс Хорн, — сообщил он смущенно, — находилась со мной. Я встретил ее в холле, и мы прогуляли вместе весь остаток дня.
— Да, — прошептала Кит.
— И когда вы вернулись обратно? — спросил Инспектор.
— Бак уже ушел, он оставил мне записку на ночном столике. Так что я переоделась в вечернее платье и на такси приехала в «Колизей». Я не видела его до того момента, — ее голос дрогнул, — как он выехал на арену.
— О, тогда вы тоже пришли поздно? — медленно спросил инспектор.
— Что вы имеете в виду?
Ричард Квин улыбнулся и энергично замахал рукой.
— Ничего такого, моя дорогая, ничего такого! — Он взял понюшку табака и с шумом втянул ее в ноздрю. — Только то, что мистер Грант — ап-чхи! — сказал, что ваш отец пришел поздно, и это означает, что вы тоже пришли поздно. Вам понятно? Все очень просто!
Керли сделал шаг вперед.
— Послушайте, — хрипло начал он, — я что-то не уловил суть вашего замечания. Говорю вам, мисс Хорн была со мной.
— Так вы тоже пришли поздно, молодой человек?
Грант перевел тяжелый взгляд с Кит на сына:
— Нет. Я оставил Кит, когда мы проходили мимо «Колизея», — она сказала, что мне лучше не провожать ее до отеля.
Инспектор поднялся.
— Понятно.
В дверь громко постучали.
— Да? — отозвался инспектор.
Дверь широко распахнулась, и перед ними появился бледный как мертвец человек — по виду сущий Макиавелли.[11] Его щеки были выбриты до синевы, в зубах торчала дымящая словно паровоз сигара. В руке черный чемоданчик.
— А вот и я, — оповестил присутствующих Макиавелли. — Где тело?
— А… на этом все, мисс Хорн, мистер Грант. Благодарю вас, — заторопился инспектор, подталкивая шоумена и девушку к двери.
Сержант Вели неслышно отделился от стены и присоединился к ним.
— Обратно на арену, Томас! — крикнул инспектор, и сержант послушно кивнул.
— Ну что, паршивый сын африканского шамана? — накинулся инспектор Квин на вновь прибывшего. — О чем ты, черт возьми, думаешь, являясь на место убийства с опозданием в два часа?
— Ну вот, — с кислой миной хмыкнул Макиавелли. — Снова старая песня. Ну так где ваше тело, старый пират?
— Ладно, Сэм, ладно. Оно в соседней комнате, остывает.
— Одну минуточку, мистер Праути, — окликнул доктора Эллери, когда тот уже повернулся идти. И сей эскулап, констатировавший смерть в половине случаев убийств в Нью-Йорке, остановился. Положив на плечо доктора руку, Эллери что-то доверительно ему шепнул. Тот кивнул, зажал покрепче зубами свою детонирующую сигару и поспешил из комнаты.
Квины остались одни.
Отец с сыном мрачно переглянулись.
— Ну и?.. — хмыкнул инспектор.
— Вот тебе и «ну и», — вздохнул Эллери. — Мы возвращаемся к расследованию преступления в лучших традициях Квинов — ни единой зацепки, кроме целого вагона подозреваемых. Ты помнишь это чертово дело Филда? Театр, полный потенциальных убийц? А французское убийство? Отдел универмага, битком набитый покупателями. А странную кончину пожилой леди Дорн? Всего лишь больница, переполненная докторами, няньками, пациентами и неврастениками. А теперь — спортивная арена. Наше
