Король Фердинанд вновь рассмеялся.
— Если я немного разбираюсь в людях, такого благородства не найти ни в ком. Ты говоришь от сердца, Сантанхель, о не от разума.
— Таково моё мнение, ваше величество, и я ещё надеюсь доказать свою правоту.
— Доверчивость, вижу, уживается у тебя с оптимизмом, — ответил король. — Ну что ж, одно другому не помеха. — Он повернулся к королеве: — Наверное, вы согласитесь, мадам, что нам следует заняться более важными делами и не возвращаться к этому вопросу, пока дон Луис не докажет нам, что Колон не обманщик?
Королева неохотно кивнула, и улыбка, дарованная Сантанхелю, показала тому, что искорка надежды, всё же остаётся.
Поэтому, несмотря на поздний час, он и пошёл к алькальду, чтобы убедиться, что розыски начаты. Там и застал его коррехидор.
— Мы уже начали расследование, — доложил дон Ксавьер. — Венецианцы утром отправляются в Малагу, чтобы сесть там на корабль. Мулов они заказали на восемь утра. Вы согласитесь со мной, дон Мигель, их отъезд — прямое свидетельство того, что порученное им задание выполнено. То есть карта и письмо у них.
Алькальд сухо кивнул. Сантанхель же встрепенулся.
— Но почему вы не приняли никаких мер, придя к такому выводу? Этих людей нельзя отпускать из Кордовы!
— Напротив, пусть уезжают, — усмехнулся коррехидор. — У нас нет приказа на их задержание, и едва ли мы его получим.
— Разумеется, не получите, — заверил его алькальд. — Лучше мне провалиться в ад, чем подписать приказ на арест сотрудника посольства безо всяких доказательств его вины.
— А что же нам делать? — растерянно спросил дон Луис.
— Мы не можем помешать их отъезду, — коррехидор продолжал усмехаться, — но в наших силах воспрепятствовать их прибытию в Малагу. Тамошние дороги пользуются дурной славой. Полным-полно разбойников, знаете ли. Наших альгасилов не хватает для поддержания порядка. Так что едва ли государство будет нести ответственность за ограбление двух иностранцев, не так ли, дон Мигель? И у нас не возникнет никаких трений с посольством Венеции.
Облегчение Сантанхеля выразилось добродушным смехом.
— У меня возникают подозрения, что должность коррехидора Кордовы может приносить немалую прибыль.
Глава XX. ЦЫГАНЕ
Толпа, запрудившая в то субботнее утро в самом начале июня улицы Кордовы и дорогу, ведущую на юго-восток, задержала отъезд венецианцев. Ибо в те же часы владыки Испании, сопровождаемые отборными войсками, отправлялись в Вегу, чтобы лично руководить решающим штурмом Гранады.
Жители Кордовы с восторгом провожали уходящих в бой. Трубили трубы, развевались стяги и хоругви, их величества возглавляли длинную колонну рыцарей. Король — в сверкающей броне, и даже королева — в стальном панцире, украшенном арабесками.
За рыцарской фалангой следовала кавалькада придворных дам на мулах с дорогими сёдлами, далее — придворные, священнослужители и миряне, королевские слуги, грумы, сокольничьи. За двором двигались войска, кавалерия, копейщики, марширующие по четыре в ряд, с десятифутовыми пиками в руках, арбалетчики, швейцарские наёмники в коротких кожаных куртках с панцирем, прикрывающим только грудь, ибо они утверждали, что враг никогда не видит их со спины. Замыкали колонну обозные повозки с провиантом и снаряжением, осадные орудия.
В пыли, под жарким солнцем армия выползла из Алькасара, пересекла Гвадалквивир по Мавританскому мосту и взяла курс на Гранаду.
А вслед за ней Рокка и Галлино через тот же мост отправились в Малагу. Вместе с ними, чуть впереди, ехал погонщик мулов, у которого они наняли животных. Двигались они не спеша, под мелодичное позвякивание колокольчиков на шее мулов.
На другом берегу реки под раскидистым деревом расположилась корчма. Полдюжины мужчин о чём-то оживлённо болтали, с полными кружками в руках. Своих мулов они привязали к железным кольцам в заборе. Худые, поджарые, небрежно одетые мужчины чем-то напоминали степных волков.
— Цыгане, — презрительно процедил погонщик мулов, когда он и венецианцы проезжали мимо.
Скоро они миновали окраину, где толпа нищих, выставлявших на показ все свои раны и увечья, взывала к их милосердию, понапрасну рассчитывая получить хоть одну мелкую монету. Милей дальше они услышали позади топот копыт, и погонщик мулов предложил венецианцам отъехать на обочину, чтобы пропустить приближающуюся кавалькаду. В промчавшихся всадниках он узнал цыган, что недавно пили вино у моста, и долго честил их, пока не осела поднятая ими пыль.
— Пусть дьявол сломает их грязные шеи, — пожелал он цыганам, перед тем как снова тронуться в путь.
Так же неспешно они поднялись на холм, за гребнем которого скрылись цыгане, придержали мулов, чтобы те могли отдышаться.
Внизу текла речка, справа зеленел лес, в который ныряла серая лента дороги, слева тянулись виноградники, за ними начинались зелёные пастбища под синим безоблачным небом. Они двинулись вниз и уже достигли леса, когда раздался громкий крик и из-за сени деревьев возникли три всадника, заступивших им путь. То были все те же цыгане, и их предводитель, долговязый, тощий, в широкополой шляпе и с чёрной тряпкой, закрывавшей пол-лица, на полкорпуса опережал своих спутников.
Хриплым голосом он приказал путешественникам остановиться, хотя те замерли на месте, едва увидев незнакомцев.
— Господи Боже, защити нас! — заверещал погонщик мулов.
Но Галлино и Рокка были не из тех, кто легко впадает в панику, и спросили в ответ, что тому угодно.
Предводитель расхохотался.
— Ваши пожитки, благородные господа. Спешивайтесь, да поживее.
Шум за спиной заставил Галлино обернуться. Ещё трое цыган появились сзади, отрезая путь к отступлению.
Рокка выругался. Галлино не стал попусту сотрясать воздух, он обнажил меч.
— Вперёд, Рокка! Изрубим их на куски!
Шпоры вонзились в бока мулов, обезумевшие животные рванулись вперёд, венецианцы привстали на стременах, занеся мечи для удара.
Но предводитель ускользнул от меча Галлино, а сам толстой палкой изо всей силы ударил венецианца по голове. Лёгкая бархатная шапочка оказалась ненадёжным шлемом. Удар выбил Галлино из седла, и, бездыханный он упал в дорожную пыль.
Рокке повезло ничуть не больше. Цыган, на которого он напал, перешиб такой же длинной палкой передние ноги мула. Животное рухнуло на колени, а Рокка по инерции полетел вперёд, стукнувшись головой о землю.
В себя он пришёл в прохладе леса, на мшистом берегу ручейка. Открыв глаза, увидел привязанного к дереву погонщика мулов, затем — Галлино, без чувств лежащего рядом с ним. Их окружали смуглые, суровые лица. Он почувствовал, что руки шарят по его телу. Попытка подняться не удалась, ибо грабители связали ему руки и ноги. Камзол с него сняли. Грубый голос над ухом известил предводителя, что денежного пояса нет.
— С этим всё ясно, — ответил тот. — Займитесь другим.
Грабитель оставил Рокку, который перевернулся на бок и в бессильной ярости сверлил взглядом предводителя цыган. Тот же уже вывернул все карманы камзола и теперь ощупывал материю. Вскоре он
