– Я видел. Нет, не надо вина.
Пару секунд Диана хлопала глазами, будто я чем-то ужасно ее удивил. Потом смущенно рассмеялась.
– Хм… – Она скептически поджала кончики губ. – Если мой господин не хочет вина, тогда, может быть, вы мне нальете? Там есть…
– Нет, – сказал я.
– Отчего же?
– Вы еще тунец не отработали.
– Прошу прощения?
– Коснитесь меня.
Диана вскинула брови. Но поднялась и, непонятно улыбаясь, двинулась было ко мне вокруг стола.
– Не так! Здесь. – Я коснулся пальцем лба.
– Но вы же запретили мне, Влад, – улыбнулась она, на этот раз откровенно издеваясь.
– Диана… – предостерег я.
– Там коснуться… Хорошо. – Она улыбнулась. – Но помните, вы сами разрешили мне коснуться вас так, как мне захочется.
– Нет!
Как ей захочется… Еще чего!
– Прошу прощения?
– Не как вам захочется.
– Как же?
– Нежно. Как поцелуй.
– Поцелуй… Страстный?
– Нежный и робкий. Остановитесь по первому моему слову.
– Что ж… – с напускным сожалением вздохнула Диана. – Как мой господин скажет…
На виски налетел прохладный ветерок. Коснулся и повис рядом; не пытаясь проникнуть.
– Сильнее, – сказал я. Прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. – Очень осторожно и медленно, попытайтесь что-то сделать…
– Что угодно? – спросила Диана, и ее тон мне не понравился.
– Нет. Что-то… – Нужно что-то мелкое, незначительное. Что-то простое и не лежащее глубоко во мне. А главное – никак не относящееся к ее освобождению.
– Так что же?
– Вы хотели бокал вина, кажется?
– Хочу… – поправила меня Диана, и в тот же миг ветерок сгустился и распался на ледяные щупальца, опутывающие меня.
Как поезд из туннеля, на меня налетел образ распахнутого термостата, горлышки бутылок, и надо одну достать… прямо сейчас…
– Легче! Легче!
Ее хватка ослабла – и я вытолкнул из себя навязанный образ.
Щупальца хоть и стали слабее, но быстро скользили по мне, отыскивая слабины, норовя заползти, да поглубже… и зацепиться там. Чуть-чуть изменить меня… Я вытолкнул самое настырное щупальце, но еще два заползали в меня другими путями. Одно я вытолкнул быстро, второе успело присосаться. Я почувствовал укол жажды.
Я заставил себя отрешиться от навязчивого образа воды, струящейся по губам в рот. Выровнял свои желания. Внимательно следил не только за ее касаниями, но и за собой – сфера, идеально ровная, без единой вмятинки, таким и должен оставаться…
Ее касания оставались несильными, но были все быстрее – и хитрее.
Две недели назад, когда она, шатаясь на четвереньках после моего удара, пыталась атаковать меня, она была куда медленнее. Мне казалось, что я рассмотрел все ее финты, запомнил их и даже сообразил, как надо их отражать или уклоняться. Но то ли времени прошло слишком много, то ли она была слишком слаба в тот момент… Какие-то финты я узнавал, но даже их не успевал отражать достаточно быстро.
Она проскальзывала за мою защиту и успевала чуть изменить меня – прежде чем я выталкивал ее. К жажде и желанию пригубить вина – о, этот легчайший вкус винограда стал еще лучше, чем когда был соком! – присоединился порыв поделиться с кем-то. Угостить вином. Угостить ее…
Щупальца слабые, но слишком быстрые для меня. И слишком много, я уже не успевал их выталкивать. Они сплетались в единую ледяную сеть, вцепились в меня уже под моей защитой – смятой, растерзанной, дырявой как решето…
– Хватит… – просипел я. Горло словно в самом деле пересохло, а губы стали чужими. – Хватит. – Холодная хватка перестала стискиваться, но и не отпускала, медлила. – Хватит!
Ледяные щупальца неохотно выползли из меня.
Я открыл глаза. Только сейчас заметил, что с меня градом льет пот. Вымотался так, будто полдня в спортзале качал железо.
А часы в углу не намерили и пяти минут.
Диана с улыбкой смотрела на меня. Устала она не больше, чем если бы играла с котенком веревочкой.
– Может быть, теперь по бокалу вина?
Желание выпить вина еще сидело во мне, медленно затихая.
Пошатываясь, я встал и поплелся на кухню. Открыл термостат, озарившийся тусклым багровым светом. Горлышки бутылок уставились на меня вражеской батареей. Наугад вытащил одну – оказалось, какое-то красное, затем нашел штопор и бокал, вернулся в столовую и поставил на стол.
– Вы не могли бы… – Диана не договорила, глядя на меня с легкой улыбкой.
Пришлось еще и бутылку открыть. Я плеснул ей вина и стоял рядом, глядя, как она тихонько потягивает из бокала. Наконец решился:
– Насколько сильно вы давили, Диана? Вполсилы?
Она лишь улыбнулась.
– В треть?..
– Трудно сказать, у меня нет внутренней мензуры… Но думаю, не больше осьмушки. – Она отпила глоток. Закрыв глаза, не спешила глотать. Потом сладко улыбнулась: – Или осьмушки четвертушки. Или треть четвертушки осьмушки. Мой господин действительно думает, что точность в данном случае способна что-то изменить?
– Совсем безнадежно?
– Ну почему же… Лет за двадцать, думаю, поправимо. – Диана ослепительно улыбнулась мне: – Говорят, даже зайца можно научить стучать в барабан.
Вот даже как…
Потирая лоб, я поплелся к двери. В висках, за бровями ломило.
На что я надеялся, когда приехал сюда, когда возился в подвале? Неужели я правда думал, что смогу обучиться противостоять этим сукам один в один? Неужели всерьез верил в это?..
На меня вдруг навалилась усталость и отчаяние. На что я надеюсь? Как я смогу что-то делать в одиночку против этих чертовых сук, если она одна, напуганная и на цепи, с такой легкостью размазывает меня по стенке?..
– Влад!
Я уже взялся за ручку двери. Оборачиваться не было сил. Я просто стоял и ждал.
– Вы сейчас никуда не спешите?
Так… Решила попытать меня, пока у меня голова мутная? Думает, проболтаюсь, зарапортовавшись?
– А что?
– Просто я подумала… Если вам не трудно, не могли бы вы принести мне платье? Мне неловко ходить в одном халате… перед моим господином. – В стеклах буфета я видел ее улыбку.
Я вздохнул и толкнул дверь. Дом был темен и тих, мои шаги отдавались гулким эхом. Я поднялся в свою
