раньше напали на квенов.
Когда карелы узнали, что на них хотят напасть, они собрались и выступили против квенов. Они думали, что победа снова будет за ними. Но когда начался бой, норвежцы стали теснить карелов. У них были более крепкие щиты, чем у квенов. Карелы падали со всех сторон. Много их было убито, а некоторые бежали. Конунг Фаравид и Торольв взяли там огромное богатство и вернулись обратно в страну квенов. После этого Торольв поехал со своей дружиной в Финнмарк, Он и конунг Фаравид расстались друзьями.
Вернувшись из гор к Вефснирфьорду, Торольв прежде всего отправился к себе домой в Санднес и жил там некоторое время, а весной поехал с дружиной на юг, на Торгар. Здесь ему сказали, что сыновья Хильдирид провели зиму в Трандхейме при конунге Харальде и что они не поскупились на поклепы, оговаривая Торольва перед конунгом. Торольву много рассказывала и о том, что именно про него наговорили. Торольв ответил так:
– Если даже конунгу сказали, что я ему изменяю, он не поверит такой лжи. Ведь у меня нет никаких причин для измены. Конунг сделал мне очень много хорошего и ничего дурного. Этого мало. Я не стал бы вредить ему, пусть даже у меня был бы для этого удобный случай, еще и потому, что мне больше по душе быть его лендрманом, чем называться конунгом, и чтоб рядом в стране был другой конунг, который всегда мог бы превратить меня в своего раба.
XV
Сыновья Хильдирид в ту зиму находились при конунге вместе со своими домочадцами и соседями. Братьям часто удавалось поговорить с конунгом, и вот они опять завели речь о Торольве в том же духе, что и раньше. Харек спросил:
– Вам понравилась, конунг, финнмаркская дань, которую прислал Торольв?
– Да, – сказал конунг.
Тогда Харек говорит:
– Что бы вы сказали, если бы получили все, что вам принадлежит! Но вы получили далеко не все. Торольв взял себе гораздо большую долю. Он прислал вам в дар три бобровых меха, а я твердо знаю, что у него их осталось еще три десятка, и все они принадлежат вам. Я думаю, что так же было со всеми другими мехами. Я, конунг, говорю правду: если ты поручишь сбор дани нам с братом, мы привезем тебе больше.
Все, что сыновья Хильдирид сказали против Торольва, подтвердили их спутники.
Конунг был в сильнейшем гневе.
XVI
Летом Торольв поехал на юг, в Трандхейм, к конунгу Харальду. и взял с собой всю дань и много другого добра. С ним было девять десятков человек. Все они были хорошо снаряжены. Когда они приехали к конунгу, их поместили в доме для гостей и угостили на славу.
На другой день Альвир Хнува пришел к Торольву, своему родичу. Они стали беседовать, и Альвир сказал, что Торольва сильно оклеветали и конунг прислушивается к этой клевете. Торольв попросил Альвира поговорить о нем с конунгом. Он сказал:
– Не стану говорить о себе конунгу, если он охотнее верит поклепам, которые на меня возводят злые люди, чем мне самому, хотя я всегда правдив с ним и честен.
На следующий день Альвир снова пришел к Торольву и рассказал, что он говорил о нем с конунгом.
– Я знаю теперь, – сказал Альвир, – так же мало, как и раньше, что у него на уме.
– Тогда я сам пойду к нему, – говорит Торольв.
Он так и сделал. Он пришел к конунгу, когда тот сидел за столом и ел. Войдя, Торольв приветствовал конунга. Конунг ответил на его привет и велел поднести ему рог. Торольв сказал, что привез дань из Финнмарка, которая принадлежит конунгу, и добавил:
– Мне надо передать вам еще и другие вещи как подарок на добрую память. Я знаю, что мне удалось сделать все наилучшим образом, чтобы заслужить вашу благодарность.
Конунг ответил, что он должен был бы ждать от Торольва только добра, потому что не заслужил ничего другого с его стороны.
– Но все же, – сказал он, – люди говорят по-разному о том, насколько ты стараешься угодить мне.
– Это неправда, конунг, – сказал Торольв, – если кто-нибудь говорит, что я вам неверен. Я думаю, что те, кто наговорил тебе такое, меньше тебе друзья, чем я. И ясно, что это мои заклятые враги. Им, конечно, крепко бы досталось, если бы мы встретились с ними в честном бою.
После этого Торольв ушел, а на другой день он передавал дань, и при этом присутствовал конунг. Когда же все было передано, Торольв поднес в дар конунгу несколько бобровых мехов и соболей.
Многие из тех, кто был при этом, говорили, что Торольв поступил хорошо и достоин дружбы. А конунг сказал, что Торольв еще раньше сам добыл себе награду.
Торольв сказал, что он был верен конунгу и старался, как только мог, угодить ему.
– А если это, конунг, вам опять не нравится, то уж ничего не поделаешь. Вам известно, как я показал себя, когда был вашим дружинником, и странно, что вы считаете меня сейчас совсем другим человеком, чем тогда.
На это конунг отвечал:
– Пока ты был с нами, Торольв, ты держал себя хорошо. По-моему, самое лучшее, что ты можешь сделать, это поехать со мной дружинником. Возьми мое знамя и будь первым в моей дружине. Никому не удастся оклеветать тебя, если я день и ночь смогу следить за тем, как ты себя ведешь.
Торольв посмотрел вокруг себя. По обеим сторонам от него стояли его люди. Он сказал:
– Нет у меня охоты распускать свою дружину. Ты, конунг, можешь распоряжаться званиями и доходами, которые ты мне дал, но дружинников своих я не отпущу, пока у меня на это хватит достатка, пусть даже я
