Какое- то время герцог молча сидел, уставившись в окно. Я уже собрался уходить, чтоб не мешать переваривать услышанное.
- Гм… Некоторая логика в Ваших словах есть. Может быть, мне стоило это осуществить самому? - задумчиво, и похоже ни к кому не обращаясь, произнес он.
- Вряд ли у Вас могло что-то получиться. Приказы посторонних людей, наделенных властью, в большинстве случаев человек готов выполнять, даже если и будет про себя недовольно бурчать. Когда же указание исходит от родственников, то тут все сложнее. Даже если близкие говорят разумные вещи, не всякий желает к ним прислушаться. Я сейчас для Вашего сына посторонний человек, в силу непонятных ему причин, обладающий властью. И надеюсь, это сыграет свою роль в предстоящем спектакле, - мне приходилось очень внимательно следить за словами, чтоб понятнее разъяснить идею.
Удовлетворившись моими объяснениями, Эммануэль выразил надежду, что задуманное получиться, и, пожелав мне удачи, уехал на службу.
По нашему совместному с Бертраном плану сына герцога и его друзей разместили отдельно друг от друга, в чистых камерах с минимумом обстановки. Еда была ограничена парой блюд, но была сытной и хорошо приготовленной. Страже было запрещено разговаривать с заключенными, чтобы дать им время протрезветь, выпустить пар и прийти в себя. Пусть помучаются неизвестностью. Каждого снабдили сводом законов, и историей Трании. Мы надеялись, что, имея кучу свободного времени, парни от скуки займутся полезным делом. Я же, для начала, решил изучить замок и познакомиться с его окрестностями.
Направляясь к конюшне, услышал за спиной чей-то возглас и звук удара. Обернувшись, только успел увидеть как кузнец, крепкий такой парниша, медленно оседал на землю, при этом сияя совершенно дурацкой улыбкой.
- Что случилось, Орра? - поинтересовался я у девушки, у ног которой пристраивался молодой человек.
Она лишь плечами пожала.
- Нападал или ухаживал? - ухмыльнувшись, спросил я.
- Второе, - кратко сообщила она.
- Везет же тебе. Сначала моих ухажеров разгоняла и воспитывала, теперь уже и своих заимела, - засмеялся я, глядя на лежащего в отключке и с блаженной улыбкой, кузнеца.
Орра лишь равнодушно пожала плечами на мои слова.
- Слушай, по-моему, он псих. Ты посмотри как лыбится, и не скажешь, что в лобешник получил, - рассматривая этот феномен, я попытался обратить внимание девушки на воздыхателя, но она сделала вид, что не расслышала.
Заметив пробегающего по двору слугу, попросил позаботиться о парне, и мы двинулись дальше.
Всякий раз, как мы показывались во дворе, нам регулярно встречался молодой кузнец, которого звали Вакулой. Получив от предмета воздыхания в зубы и в глаз, он еще долго ходил сияющий обоими глазами, и подвязанной скулой. В дальнейшем Орра регулярно обновляла ему эти украшения. Я с интересом наблюдал за методикой ухаживания кузнеца и реакцией предмета воздыхания на них.
Что уж в его ухаживаниях не нравилось ей, неизвестно, но не успевал один фонарь исчезнуть с лица Вакулы, как тут же появлялся следующий, а то и два сразу. Орра становилась все хмурее и хмурее. Последний раз, когда увидел, как кузнеца снова уносят, я решил, что надо будет поговорить с ней. Если парень совсем уж наглеет, то накажем, но мне почему-то казалось, что здесь проблема с девушкой. Подозреваю, что она просто не верит, что может нравиться.
Вернувшись из столицы через четыре дня, Эммануэль имел длительную беседу с отцом. После чего они известили меня о планируемом бале. Несмотря на мои бурные протесты, оба герцога настаивали на необходимости этого мероприятия, чтобы представить меня всем ближним и не очень соседям. Единственно, что я себе выторговал, так это выбрать фасон и стиль одежды по своему усмотрению. Платье и прическа на мне были максимально скромными, и лишь небольшое ожерелье и браслеты с изумрудами пришлось нацепить на себя, уж очень уж оба герцога уговаривали одеть, так сказать под цвет глаз.
К началу приезда гостей мы с Эммануэлем, как хозяин с хозяйкой разместились у дверей и торчали там, выслушивая имена и выдавая свои приветствия. Благо Бертран написал мне несколько фраз, которые следует говорить при встрече гостей, а остальное было на совести Эммануэля. Маячить у дверей и скалить зубы в приветственной улыбке пришлось до тех пор, пока все приглашенные не явились. Под конец этого издевательства, я уже начал поглядывать по сторонам, собираясь тихо исчезнуть.
Поняв мой настрой, герцог подхватил меня под руку и начал медленный обход гостей. Останавливаясь то у одной группы, то у другой, мы обменивались общими фразами и снова шли дальше. Главным блюдом на этом балу была моя персона. Меня рассматривали все присутствовавшие, кто стараясь это делать незаметно, а кто и почти в открытую. Раздражало это неимоверно.
- Лионэлла, не нервничайте так. Никто вас не съест. Я понимаю, вы не любите балы, но не представить вас соседям мы не могли. Выпейте немного вина, - извиняющимся тоном тихо обратился ко мне Эммануэль.
- Угумс, - меня только и хватило выдать нечто невразумительное.
Остановив пробегающего слугу, он взял с подноса хрустальный бокал, наполненный красным вином, и подал мне. С бокалом в руке, я шел рядом с ним, тревожно глядя по сторонам. Меня не покидало чувство, что вышел на поединок, вот только никак не мог определить, кто же враг.
К нам подошло пожилое семейство. На даму жалко было смотреть, по крайней мере, мне. Она была обвешана таким количеством драгоценностей, что я под таким весом не смог бы и пяти минут выдержать. На лице же крупными буквами было написано: Стерва.
- Ах, милочка, вы так молоды! Что же вы так… скромно одеты?! Прямо как монашка. Может вы уже готовитесь уйти в монастырь? - подколола меня эта коза.
- Монастырь может и интересная мысль, я пока думаю на эту тему. А по поводу всего этого гм… хм… с камнями… Как вы правильно заметили, я еще слишком молода и к тому же изумительно красива, чтоб отвлекать внимание от себя любимой на эти блестки, - старательно изображая улыбку, ехидно сообщил я.
Муж этой стервы, хмыкнул, старательно сдерживая улыбку, и о чем-то заговорив с Эммануэлем, увел его в сторону. Я сердито посмотрел им вслед. Мне никак не улыбалось оставаться с этой мымрой наедине.
- Ах, молодежь, многого вы не понимаете… - попробовала убедить меня она.
Но я не дал ее договорить:
- Вот когда я буду в вашем возрасте, может быть тогда и подумаю об украшениях. А сейчас зачем они мне?
- Чтоб нравиться мужчинам, - воскликнула дама.
- А зачем мне посторонние мужчины? У меня же муж есть, - хмуро отозвался я, оглядываясь в поисках Эммануэля.
- Чтоб муж не бросил и не ушел к другой, - как маленькому ребенку пыталась втолковать она.
- С бросанием у меня нет проблем. Захочу и брошу. Да и ему мешать не стану, если уж приспичит. К тому же, не понимаю, как в этом случае все эти украшения могут помочь удержать?! - с трудом сдерживаясь, раздраженно ответил я.
Посмотрев на меня как на больную, дама перешла к другому вопросу.
- Что-то не видно вашего пасынка, Эдвина.
- Он, знаете ли, наказан. Так сказать, лишен сладкого, - теряя последние капли выдержки, сообщил почти шипя.
Все больше не могу. Пора выводить эту заразу из игры.
- А что же он натворил? Ведь такой замечательный молодой человек, - с огромным интересом напористо поинтересовалась эта коза.
Не отвечая на ее вопрос и сделав вид , что хочу пропустить проходившую рядом пару, я шагнул в сторону и изобразил, что подвернулась нога, и, покачнувшись, взмахнул рукой, резко вылив на даму вино. На ее светлом платье красное пятно растеклось от декольте до самого низа, и было видно далеко.
- Ах! Какой конфуз! Прошу простить меня! Порой… Я такая… Неуклюжая бываю, - чуть ли не по слогам, даже не стараясь изобразить раскаяние, выдал я.
