– Что скажете? – обратилась Венеция к отцу девушки.
– На это я согласен, – ответил тот. – Но я не, могу позволить сэру Генри жить в нашем лондонском доме.
– Я в этом не нуждаюсь, – с чувством собственного достоинства произнес сэр Генри. – У меня есть свой дом в Мейфэре.
– В самом деле? – спросил сквайр, на которого заявление сэра Генри явно произвело впечатление.
– У Генри дома в Лондоне, Брайтоне, Бате и Йорке, правда, Генри? – сообщила Элизабет.
– В Бате даже два, и я получаю за них неплохую арендную плату.
Сквайр посмотрев на сэра Генри так, словно увидел его впервые:
– А я думал, вы фермер.
– Так оно и есть, ноя к тому же джентльмен, – ответил сэр Генри со сдержанной улыбкой.
Грегор тоже улыбнулся – он все больше гордился Венецией.
– Итак, – на этот раз Венеция обратилась к Ревенскрофту, – полагаю, вы должны моей бабушке два пенса.
– Ничего подобного! – фыркнул он. – Я их выиграл.
Бабушкина трость с размаху опустилась на голень упрямца.
– Ой! – вскрикнул Ревенскрофт и подскочил с перекошенным от боли лицом.
– Бабушка, перестаньте!
– Терпеть не могу мошенников!
– У вас есть при себе два пенса? – спросила Венеция своего незадачливого похитителя.
– Да, – неохотно ответил он. – Но для меня это вопрос принципа.
– Это вопрос избавления ваших ног от болезненных ударов. Я не могу оставаться здесь и удерживать бабушку каждый раз, как она замахнется тростью. И если вы думаете, что она не последует за вами в Лондон, то глубоко ошибаетесь. Вы будете молить небеса о том, чтобы лорд Алстер пристрелил вас.
– Она права, – сказала бабушка, снова замахнувшись тростью.
Рейвенскрофт отскочил и пошарил у себя в кармане.
– У меня есть только гинея, – сообщил он, достав монету из кармана.
Бабушка выхватила монету из его пальцев.
– Потом посчитаемся, – сказала она, хихикнула и сунула гинею в карман.
Рейвенскрофт понурился, Он понял, что потерпел поражение.
– Ну а я? – Мисс Платт встала, скрестив натруди костлявые руки и высоко задрав нос. – Миссис Блум была недобра ко мне.
Миссис Блум вскинулась:
– Недобра? В то время как я помогала вам заработать деньги, чтобы вы могли заплатить долги вашего беспутного брата?
– Вы заставляли меня заниматься шитьем.
– Я ничего подобного не делала. Я нашла вам хорошо оплачиваемую работу, которой занималась до того, как вышла замуж за вашего дядю. Нет ничего плохого в том, чтобы зарабатывать деньги своим трудом вопреки тому, что говорил вам мой покойный муж. – Миссис Блум вздохнула и обратилась к Венеции: – Рэндолф был прекрасным человеком во многих отношениях, но не умел разумно распоряжаться деньгами. Боюсь, он поощрял расточительность мистера и мисс Платт. Они оба так и не освоили самые простые принципы ведения хозяйства и даже не думали о том, что следует самим зарабатывать себе на жизнь. Именно поэтому они и разорились.
– Нам не надо было бы зарабатывать себе на жизнь, если бы вы не присвоили все деньги мистера Блума после его смерти, – мрачно заявила мисс Платт.
– У мистера Блума уже не оставалось денег к тому времени, когда он умер. Я говорила вам об этом, но вы предпочитали иную точку зрения. – Миссис Блум сделала шаг вперед и взяла мисс Платт за руку. – Я знаю, вы считали, что я не забочусь о вас так же, как заботился ваш дядя. Но чем дальше, тем больше вы в этом нуждались. – Губы у миссис Блум задрожали. – Когда я сообразила, что вы были намеренно введены в заблуждение некими хулиганами, я поспешила явиться сюда.
Мисс Платт посмотрела на миссис Блум со слезами на глазах:
– О, миссис Блум! Вы приехали спасти меня?
Миссис Блум кивнула.
Грегор в полном изумлении наблюдал, как мисс Платт бросилась на шею миссис Блум и разрыдалась.
Из груди Венеции вырвался вздох облегчения, и она повернулась к Грегору:
– Сколько времени у меня осталось?
– Одна минута.
Миссис Блум, все еще обнимая мисс Платт, с неодобрением посмотрела на Венецию:
