Миссис Тредуэлл была явно сбита с толку.
– Вчера вам, помнится, пришелся по вкусу мой пирог со свининой? – обратилась она к Рейвенскрофту.
– Со свежим мясом? – ужаснулся тот.
– Конечно! Мы зарезали поросенка утром, перед тем как готовить. – Она вдруг оживилась: – О, я вспомнила, у нас еще осталась свинина, есть и потроха, которые можно…
– Миссис Тредуэлл, – поспешила прервать ее излияния Венеция, заметив, что Рейвенскрофт побледнел. – Давайте посмотрим, что приготовил мистер Тредуэлл.
Она взяла пожилую женщину под руку и увела на кухню.
Там они закашлялись от дыма и чада.
– Боже мой, да откройте же дверь во двор! – воскликнула Венеция.
Мистер Тредуэлл, облаченный в грязный фартук, поспешил исполнить ее требование. Венеция подошла к вертелу, на котором тушки куропаток превращались в горелые сухари. На плите издавала странные бурлящие звуки большая кастрюля. Венеция приподняла крышку, и из кастрюли повалил дым. Прихватив ручку рваным полотенцем, Венеция сняла кастрюлю с огня и поставила на стол. Сбросила крышку при помощи кочерги. Сквозь густую черную массу пробивались пузыри.
– Моя овсянка! – вскричал мистер Тредуэлл, заглянув в кастрюлю. – Как вы считаете, мы можем спасти хотя бы часть?
Венеция подумала, что хорошо бы спасти кастрюлю.
– Надо все начать сначала, – сказала она.
– Но джентльмены голодны!
– Ничего, не умрут. – Венеция сняла с крючка на стене фартук и надела. – Мистер Тредуэлл, мне пора приниматься за дело.
– Вы умеете готовить?
– Бог мой, разумеется, – улыбнулась Венеция, закатав рукава. – Приготовила однажды куропатку, принц отведал и поклялся, что в жизни не ел ничего вкуснее.
– Принц? – ошеломленная, переспросила миссис Тредуэлл.
Мистер Тредуэлл с явным облегчением снял фартук.
– Ну что ж, отлично, мисс Уэст. Действуйте, прошу вас.
– Благодарю за доверие. А пока я, как вы это назвали, действую, не могли бы вы открыть бутылочку портвейна и сообщить джентльменам, что обед будет готов не раньше, чем через полчаса?
– Прекрасная мысль, – сказала миссис Тредуэлл. – Не приготовить ли мне чаю для леди?
– Это было бы очень славно, – отозвалась Венеция, окинув внимательным взглядом большую и хорошо оборудованную кухню. Одну ее часть занимала плита, рядом с плитой аккуратной поленницей были уложены дрова. В центре стоял длинный стол, поверхность его была отмечена многочисленными зарубками, свидетельствовавшими, что ее использовали в качестве доски для нарезки мяса и овощей. Возле стойки для кастрюль располагался набор различных специй.
– Красивая кухня, – сказала Венеция.
Миссис Тредуэлл тоже огляделась по сторонам, словно впервые увидела собственную кухню.
– Да, это верно, – подтвердила она.
Мистер Тредуэлл одарил Венецию гордой улыбкой:
– Я не жалел расходов на оборудование кухни для миссис Тредуэлл, хотя она в нее ни ногой.
– Чего ради мне это делать? Я не дурочка! Ты бы тогда заставил меня готовить все блюда! – Миссис Тредуэлл подмигнула Венеции. – Может, я и не самая умная женщина на свете, но уж ловушку распознаю с первого взгляда, вот оно как.
– Ловушку? – запротестовал мистер Тредуэлл. – Я-то думал, ты хочешь помогать мне вести дела в моей гостинице!
– Я так и делаю, но только не из кухни, – заявила миссис Тредуэлл, подбоченившись. – Помогаю, чем могу, обслуживаю гостей, да и многое другое делаю.
– Это больше похоже на то, что ты хотела добиться своего, – сказал мистер Тредуэлл со смешинкой во взгляде.
– Каждый из нас получил свое, – улыбнулась миссис Тредуэлл.
Рассмеявшись, оба разошлись каждый по своим делам, оставив Венецию в одиночестве.
Венеция налила воды из бака в жестяной котелок и повесила его над огнем, потом обнаружила некоторый запас картошки, четыре наполовину высохших морковки, тощий ломтик бекона, немного соленого сала, десяток луковиц и несколько мешочков пшеницы в зернах. Дальнейшие раскопки выявили пакетик сушеной черники, сахар и дрожжи.
Она решила приготовить мясное рагу, а также испечь на сковородке лепешки.
– И еще леденцы, если сумею развести огонь пожарче, – раздумчиво проговорила она вслух. – Это будет приятным дополнением.
– Конечно, будет, – послышался у нее за спиной глубокий голос.
Венеция обернулась. В дверях стоял Грегор.
