говоря, встала и прошла в спальню.
Рози проводила ее взглядом, сожалея, что упомянула имя Джонни Фортьюна. Она уже собиралась последовать за Нелл в спальню, чтобы окончательно помириться, как вдруг Нелл сама появилась в дверях с магнитофонной кассетой в руках. Все так же молча она подошла к дивану и отдала ее Рози.
Это оказалась запись последней, только что вышедшей, но успевшей стать популярной пластинки Джонни под названием «Любимые мелодии Фортьюна». На передней крышке кассеты красовалась его цветная фотография. Несомненно, он был очень привлекателен. Задержав на мгновение взгляд на его выразительном лице, Рози подняла голову и вопросительно посмотрела на Нелл.
Та сказала:
– Джонни красивый, талантливый, богатый и в сущности очень порядочный человек. Можно сказать, находка. Так что послушай меня внимательно. Я убеждена, что он заинтересовался тобой, Рози, потому что я видела, как он себя вел, когда мы пили кофе. Он никогда таким не был.
– Каким «таким»?
– Во-первых, он ловил каждое твое слово и чуть ли не мурлыкал. Во-вторых, он с тебя глаз не сводил. И не хотел нас отпускать, когда мы собрались уходить. Могу спорить, если бы не мое присутствие, он бы проявил свои намерения откровеннее. Да он бы просто попытался соблазнить тебя.
– О боже, ну и воображение у тебя!
– Я знаю, что говорю! – с жаром ответила Нелл.– Ну почему не попробовать? Разреши мне устроить обед, или хотя бы ленч, до твоего отъезда. Для нас четверых, сразу после Дня Благодарения.
– Я не могу, Нелл. В самом деле не могу. Для Колли это было бы таким разочарованием. Она не может дождаться, когда я приеду. Я и без того слишком долго отсутствовала из-за фильма. И этот приезд в Штаты еще задержал мое возвращение.
«Она боится,– подумала Нелл.– Боится увлечься из-за той прошлой своей неудачи. В этом все дело. Она прячется в этом нелепом доме в Монфлери, потому что там чувствует себя в безопасности. Но это совсем не так. Там как раз самое опасное для нее место в мире. Пока еще не поздно, я должна убедить ее оставить этот дом раз и навсегда. Пока не случилось чего-нибудь ужасного».
14
– Я здесь уже больше двадцати минут, а ты так и не рассказал мне ничего о своем фильме, даже не упомянул о нем,– упрекнула Гэвина Рози.
Они сидели вдвоем на террасе его дома в Бель-Эйр, потягивая белое вино из бокалов и наслаждаясь видом простиравшихся перед ними садов. Утро было прохладное, но солнечное.
– Ну вы посмотрите на эту девушку! – усмехнулся Гэвин.– Ты же как пришла, так и болтаешь без умолку, рта мне не даешь раскрыть. Целый доклад о твоей встрече с Гарри Маршаллом, а теперь еще и эта пикантная новость о Нелл и Кевине. Последнее, конечно, самое интересное из всего, что ты сказала.
Соглашаясь с ним, Рози кивнула.
– Да, такое я меньше всего ожидала услышать.
– Я тоже. Честно говоря, меня это очень удивило. Я привык думать, что Нелл все еще не может забыть Мики, но, похоже, это уже не так.
– А я считала, что Кевин зациклился на Санни. Это лишь доказывает, насколько мы оба ошибались, – смеясь, заметила Рози.
– У них это серьезно? – спросил Гэвин, усаживаясь поудобнее в кресле и кладя ногу на ногу.
– Не знаю. Я сама задавала этот вопрос Нелл, и она ответила несколько, как бы это сказать... уклончиво, Да, я думаю, именно так.
– И как бы то ни было, им удавалось скрывать от нас свои отношения.
– Но я тебе уже объясняла, Гэвин. Они не хотели, чтобы мы вмешивались, оказывали на них давление.
– Не думаю. Кому это нужно?
– Ну ладно, Гэвин, и все же твой фильм, я...
– Он тебе понравится. И ты обязательно захочешь работать над костюмами к нему,– заявил Гэвин, не дав ей договорить.
– Как будто это нечто само собой разумеющееся.
– Надеюсь, что да, дорогая,– ответил он, улыбаясь. Потом он поднялся с кресла, отошел к краю террасы и встал, прислонясь спиной к перилам и глядя на Рози.
– Это фильм о великом человеке...– начал он и остановился.
– О ком же еще!– воскликнула Рози.– У тебя просто страсть к великим людям– историческим личностям. Он, конечно, тоже фигура историческая, я правильно догадалась?
– Ну разумеется. В наше время великих людей не найдешь. Разве что Горбачев, но тут нужно еще подождать, пока пыль осядет, тогда посмотрим. Во всяком случае я считаю, что Уинстон Черчилль был истинно великим человеком своего времени. Его можно поставить в один ряд с такими гигантами истории, как...
– Ты хочешь сказать, что твой новый фильм будет о Черчилле? – прервала она его рассуждения.
Гэвин покачал головой.
– Нет, о человеке, который жил немного раньше Черчилля. О нем написано более двухсот пятидесяти тысяч книг. И он был в то время самой влиятельной фигурой в мире.
– Кто же это?
